Владимир Богораз - Эйнштейн и религия

Я желаю еще раз подчеркнуть этот первоначальный пассивный характер бога творца и последующее его отдаление от дел, самоизолирование от людей на высочайших небесах, вообще указать на его отставное положение. Бог творец — изначальный, старинный, пассивный и раньше, но теперь отставной.

Разбирая варианты этого странного образа, мы видим двубожный, дуалистический миф о сотворении мира, который встречается на всех концах земли, белый бог и черный бог работают над сотворением мира. Белый бог могущественнее, но ленивее. Ему не охота лезть в воду. Он посылает черного бога: «Нырни на дно морское и принеси немного ила». Черный бог в образе гагарьем ныряет и приносит ил в собственном клюве, потом выбрасывает ил перед белым богом. Белый бог благословляет ил, точнее совершает магическое заклинание. Ил начинает расти и превращается в материк. Но черный бог утаил в клюве часть ила, для собственного творчества. И эта часть ила под действием заклинания тоже начинает расти и душит черного бога. «Выплюнь, выплюнь!» кричит белый бог. Черный выплевывает ил и из этой части ила вырастают горы и камни.

После того они переходят к созданию человека, и жены его, к наделению его различными свойствами и т. д.

Двубожный миф имеет на земле огромное распространение от самоедов и якутов на севере до культурных народов Ирана. Взаимное отношение еврейско-христианского бога-саваофа и враждебного ему сатаны в значительной степени отразили ту же двойственность. Многие христианские секты, павликиане, катары, богомилы и пр. полагали в основу своей космогонии именно этот двубожный миф.

В другом распространенном варианте этого же мифа о творении, — бог № 2 стал богом-посредником, отцом людей и заступником за них перед высшим божеством. Иногда этот бог-посредник враждебен высшему богу, как греческий Прометей был враждебен Зевсу. Иногда, напротив, он является любимым сыном высшего божества, как Иисус Христос. Во всяком случае на нем лежит специальная забота о делах земных и человеческих. Это бог второго сорта, полубог, но зато полубог человеческий.

Помимо этих центральных образов мир и земля наполнены толпами разнообразнейших духов, которые являются уж чересчур активными и вмешиваются в людские дела больше, чем надо. Эти мелкие боги и духи суть настоящие владыки вселенной.

Откуда возникли эти странные и противоречивые представления? Какое значение имеет центральная фигура, пассивная и даже отставная, часто удвоенная и в конце концов исчезающая и тающая в толпе духов анимистического характера?

Источником происхождения всех этих образов является древняя до-анимистическая безличная mana .

На первой ступени мироощущения, при слиянии суб'ектов с объектом, микрокосма с макрокосмом, личного Я с вселенной, при полном отрицании, неприятии смерти, чувство mana , должно было иметь светлый и бодрый оптимистический характер. С первым раздвоением целого, с отделением маленькой личности от огромной вселенной, в сознание человека вошло чувство опасности и вошел ужас. Его осенило предвкушение смерти, страх тьмы. Из этой тьмы возникли кишащие рои духов, дающие смерть. Они родились на периферии, на внешней окружности восприятия вселенной, и встали вокруг человека огромным кольцом. Окружность вселенной противоположна и враждебна центру ее, человеку.

Древнее чувство единства вселенной, слияния суб'екта с об'ектом, старалось отталкивать ужас и смерть и по своему бороться с этим наступлением враждебной силы духов. Оно как бы отделилось от периферии и сгустилось к центру и тоже получило олицетворение в виде образа огромного и смутного, благого и пассивного. Образ благой, потому что и mana благая.

Этот доанимистический образ в новом кругу анимистических образов был ощущаем, как старинный, и уже потерявший свое первоначальное значение. Безличная mana была всеоб'емлюща, всесильна. Личный центральный бог — это прошлая сила, это бог отставной, отступивший назад, наполовину добровольно. Это часть вместо целого, центр вместо окружности, по вечному закону замещения. Точно также и в социальном кругу вождь замещает общину и к нему переходят самые интимные права общины вплоть до «права первой ночи». Эта эволюция религиозного мироощущения имеет почти астрономический характер. Mana словно сферическая туманность. Анимистические духи — отделение и развитие периферии. Центральный бог — центральное сжатие туманности.

Вторая центральная фигура, бог № 2, враждебный или посреднический, является каким-то ложным центром, центром замещения, создающим переменное движение мира с эксцентрическим уклоном.

Если сопоставить этот анализ мироощущения в его распадении на суб'ект и об’ект, на человека и враждебную массу духов, — с предыдущим анализом восприятия пространства и времени, можно сделать ряд дальнейших выводов.

Основываясь на аналогии двух восприятий вселенной, психически-религиозного и физико-математического, можно, исходя из безличного религиозного мироощущения, поставить по крайней мере отчетливый вопрос, не включает ли и развитие физико-математического восприятия вселенной такую же первоначальную безличную ступень, предшествовавшую точному восприятию пространства и времени в их взаимных соотношениях. Восприятие пространства и времени с самого возникновения является стремительным порывом, быстролетным движением, приходящим издали и опять уходящим в даль. Начало этого восприятия вероятно предшествует человеческому состоянию и даже по зоологической лестнице спускается вниз достаточно глубоко.

Первое восприятие пространства и связанного с ним времени могло принадлежать беспозвоночным животным подвижной и активной конструкции, плававшим свободно в воде и таким образом составлявшим по отношению друг к другу ряд свободных и независимых систем.

S, S 1, S 2и т. д. из анализа новейшей физики, прежде чем сделаться алгебраическими изображениями свободно плавающих в пространстве миров, были первоначально простыми бактериями, плававшими в водной среде.

Сводя вместе все указанные факты, получаем нижеследующие выводы. Явления религиозного мира вместе с явлениями из других сопредельных областей, в сущности говоря, ничем не отличаются от всяких других явлений, как субъективных, так и объективных. Они подлежат восприятию, а также наблюдению и, стало быть, и исследованию при помощи измерительного и общего сравнительного метода. В области измерительной они имеют свое собственное пространство и собственное время и в этом отношении составляют особую систему S, свободную и независимую от нашей земной системы. И только в такой независимой концепции они воспринимаются человеческим сознанием.