Брэд Уорнер - Сядь и замолкни

Всё начинается там, где ты сейчас. Если ты не видишь того, что прямо перед тобой, как же ты собираешься что-то с этим сделать? Как ты узнаешь состояние просветления, если не знаешь того состояния, в котором пребываешь сейчас?

Но очень трудно заниматься тем, что требует кучу времени и сил, а вознаграждением тебе обещано… ничто! Я имею ввиду, кто же захочет тратить на это своё время? Это же полный бесперспективняк. Но давай-ка попробуем всё-таки понять, какой же есть смысл в том, чтобы заниматься тем, от чего нет никакого проку.

Мы, в конце концов, упаковались и прибыли в Бичлэнд к трём утра. Я разгрузился и поехал назад в Аркон к Майки, у которого остановился. Мне, конечно, повезло, и за час до этого опять пошёл снег. Я не большой любитель водить машину, тем более в снегопад, тем более в три часа утра. Но нужно делать то, что нужно.

Шёл такой снег, что я порой даже не понимал, по какой полосе дороги я еду. Но я как-то не сбился с пути и добрался до койки цел и невредим. Мне ещё нужно было поставить будильник, потому что на следующий день мой первый учитель дзен Тим проводил занятие в университете Кента, и я не мог его пропустить.

Стиль Тима во многом отличается от стиля Гюдо Нисидзимы и в то же время во многом похож. Они оба не придают большого значения церемониям или какому-то определённому стандарту проведения занятий дзен. Они придают значение лишь основным принципам практики. Но если занятия с Нисидзимой больше похожи на лекции, с академическим характером и вниманием к определённым текстам дзенской литературы, то занятия Тима более спонтанны. На одном занятии он может говорить о Догэне, а на другом — о новой серии про Фредди Крюгера и почему она не идёт ни в какое сравнение с предыдущими. Тут уж как пойдёт. Но это и привлекает. И меня просто восхищает то, как он всегда удерживает фокус внимания на буддизме, хотя тема занятия может быть о чём угодно.

Возможно, это немного странно, но среди пришедших на занятие был один парень, который узнал о Тиме из моей первой книжки. Парень этот уже занимался буддийской практикой то ли пару месяцев, то ли пару лет, я не помню. Но в своей практике он зашёл в тупик и был разочарован. Он собирался всё это бросить, но всё же пришёл на то занятие.

Мне это чувство знакомо. В первые годы я несколько раз думал, что с меня достаточно всего этого буддизма и пора завязывать. Но я продолжал ходить на занятия. В большинстве случаев я даже не понимал, почему я это делаю, но я продолжал.

Недавно я имел удовольствие прочитать статью одного парня, который пошёл другим путём. Почувствовав, что наелся буддизма по горло, он решил бросить это дело. Статья называлась «Почему я бросил буддизм», и написал её учёный по имени Джон Хорган. Раньше я уже читал его книжку «Конец науки», и она мне понравилась, а после прочтения этой статьи я зауважал его даже больше, чем тех, кто пишет за буддизм.

Хорган пишет, что тот буддизм, с которым он столкнулся, «не сопоставим с наукой и, в общем, с современными гуманитарными ценностями». И ещё он пишет: «Для того, кто видит себя и других как нереальные объекты, человеческое страдание и смерть могут казаться смехотворными. Дзенские обычаи превозносят садистское или мозахистское поведение своих мудрецов, таких как Бодхидхарма, который, говорят, просидел в медитации так долго, что у него развилась гангрена ног».

Идея о том, что буддисты считают себя и других иллюзией — популярное заблуждение. Оно основано на неправильном понимании буддийской концепции пустоты, которая на санскрите называется «шуньята». В китайском языке для этого понятия используются два разных иероглифа — один читается как «ку» и означает «пусто», а другой как «му» и означает «не-» и «ничто».

Догэн говорит о таком непонимании в главе «Коку», что значит «Пространство». Он пересказывает анекдот о двух мастерах дзен. Один спрашивает другого: «Ты знаешь, как ухватить пространство?»

- Ага, - кивает второй.

- Ладно, и как же ты его ухватишь? - спрашивает первый. Второй хватает рукой воздух.

- Тю, так ты не хватаешь пространство, умник! - восклицает первый.

- Хорошо, раз ты такой умный, покажи сам, - отвечает второй.

Тогда первый мастер дзен хватает другого за нос и давай крутить его.

- Эй! Эй! Эй! - кричит второй мастер. - Больно! Но, кажется, я понял.

Вытирая с пальцев сопли, первый говорит: «Сразу бы так хватал, сразу бы и понял».

Хорган тут, наверняка, увидел бы очередную садистскую выходку, но он упустил бы смысл.

А смысл в том, что второй мастер дзен считал пространство чем-то противоположным предметам, считал «ничто» и «нечто» противоположностями. То есть, он держался нигилистического взгляда. И поэтому для него идея «ухватить пустоту» или понимание «ничто» было подобно хватанию чего-то нереального. Подумай над этим минутку, и ты поймёшь, в чём тут проблема. Второй мастер пытался ухватить ничто, хватая воздух. Но воздух не есть ничто. Это есть нечто. Это воздух.

Как говорит Догэн. «во вселенной нет такого места, чтобы поместить в него пространство». Другими словами, Догэн понимал то, что подтверждают наши учёные — даже «космическая пустота» вовсе не пуста.

Чтобы конкретно проиллюстрировать свою мысль, первый мастер выкрутил второму нос. «Пустота», о которой говорят буддисты, это вовсе не что-то нереальное. Пустота — это сама реальность, когда мы видим её такой, какова она есть, то есть — без наших представлений о ней, включая представления о пустоте. Выкручивание носа было способом сказать: «Ты сам такая же пустота, тюфяк!»

Настоящие буддисты не считают человеческие страдания банальностью. Они свои жизни посвящают тому, чтобы облегчить их. Но делают они это необычным способом. Они помогают другим не тем, что подрываются идти куда-то и что-то такое делать для других, — хотя часто действительно подрываются и идут что-то такое делать для других, - а тем, что сохраняют уравновешенность. Соблюдают баланс. Ведь только когда мы уравновешены, мы можем сделать что-то полезное для кого-то. Иначе мы действуем не из сострадания, а по глупости.

Однако Хорган называет буддизм философией, которая учит тому, что «для спасения нужно уйти от обычной жизни», и что «жизнь это проблема, которую нужно разрешить, это тупик, из которого нужно выйти». И в подтверждение он приводит историю про Гаутаму, который покинул свою жену и ребёнка, чтобы посвятить свою жизнь медитации, как пример человека, бегущего от жизни.

Очень многим этот эпизод жизни Будды очень не нравится. У меня по этому поводу были разные мнения. Но ведь это лишь один из примеров. Множество других учителей буддизма решили остаться со своими жёнами и семьями. К тому же, мы никогда не узнаем досконально, что же там было на самом деле у Будды, так что нечего делать всякие глупые предположения. Из источников мы знаем, что для Гаутамы это было непростым решением. Он долго обдумывал этот поступок. И я, например, рад, что он его совершил. Если бы он решил остаться дома и стать хорошим папой, вся философия буддизма так и не возникла бы.