Брэд Уорнер - Сядь и замолкни

Так, да не так. Когда ты неудачно тыкаешь себе в правое ухо ватной палочкой, ты ощущаешь боль в ухе, а не в большом пальце на левой ноге, хотя и палец, и ухо являются частями одного тела.

Мир может ощущать боль или радость, или экзистенциальное беспокойство из-за чего-то, что стало прошлым, или из-за вросшего ногтя, или ещё из-за чего-нибудь в той своей части, что носит название Боб Картафанский, но ничего такого не ощущается в его части под названием Мими Довгозадзе. И тем не менее, некоторым совершенно непонятным образом, а также всеми полностью очевидными образами воздействие на какую-то одну часть мира сказывается на всём остальном. Потому что Боб и Мими — это и есть мир. Как и ты, и я.

Да, я знаю, что это выглядит просто дебилизмом каким-то. Но, рискуя показаться заезженной пластинкой, я всё же повторю это ещё раз. За всю свою жизнь ты отлично научился отличать то, что является тобой, от того, что тобой не является. Ты очень хорошо это выучил. Ты знаешь досконально то, что считаешь собой, и чем и как оно отличается от того, что ты собой не считаешь. И я вовсе не пытаюсь сказать, что всё это не правильно. Это просто слишком однобоко. Ты считаешь, что если вот это правильно, то противоположное ему правильным быть не может. Ты уверен? Подумай ещё раз.

Твое единство со всем миром — это не просто такой способ выражения мысли или философские рассуждения. Через несколько лет практики это становится единственным способом правильного отношения к миру. Нравится тебе это или нет, но это приходится просто принять как данность. Для меня в этом тоже не было ничего приятного. Сколько раз я слышал, что «всё едино», я и не берусь сосчитать. Но когда вдруг стало очевидна реальность этого, мне это вообще не понравилось.

Огромное количество людей считают эту идею единства всего довольно привлекательной. Но меня среди них нет. Вы что, шутите? Да мне ещё в старших классах выдали золотую медаль индивидуалиста. Я затратил кучу времени и сил, чтобы быть в стороне от любой толпы. Даже среди харкор-панков я не стригся именно для того, чтобы не быть как все даже среди тех, кто принципиально были не такими, как все. Сама идея, что я могу быть одним единым целым со всеми теми идиотами, которых я так ненавидел, была мне ещё ненавистнее.

Тут ведь вот какая хрень получается. При таком взгляде на реальность оказывается совершенно нереально винить кого-то другого за то, что в твоей жизни что-то не так. И вот как же теперь мне быть со всем этим панкерским вызовом и обвинением всего мира? Это же теперь не ткнуть пальцем ни в политиков, ни в продажную попсу, ни в офисный планктон, который называют моим поколением, ни в систему подавления… Попробуй-ка ты собрать свой список тех, кого ты привычно обвиняешь в чём бы то ни было в своей жизни, и прими за всё это ответственность. Если всё едино, то вот и взвали на себя всю ответственность и посмотри, насколько это привлекательно. Ой-ли!

Для некоторых такой взгляд на мир выглядит изначально нелепо. Даже подумать нельзя, чтобы это было правдой. Зачем это мне брать на себя ответственность за чьи-то ошибки, если это — их ошибки?! Но буддист никогда так не рассуждает. Идея, что в любой ситуации кроме себя винить некого, в отличие от нашего обычного подхода, устраняет всякое желание причинять кому-то боль или заниматься какой-нибудь ерундой вместо того, чтобы всерьёз заняться своей жизнью.

Ты не можешь контролировать ситуации. Контроль — это иллюзия. Но то, как ты действуешь в тех или иных ситуациях — зависит только от тебя. И едва ты научаешься действовать правильно, начинают происходить нечто по-настоящему интересное. Мир откликается именно так, как ты хочешь. А может быть, это ты сам просто перестаёшь ждать от мира чего-то другого? Может быть. А может, и нет. Честно говоря, я не знаю.

Есть в этом какое-то волшебство. В этот момент всё становится таким красивым, что просто не хочется и «не можется» искать какие-то объяснения. Ты — неразрывная, неотделимая часть этого ужасного прекрасного древнего нового мира. Даже не часть. Ты — это сразу всё! Словно пузырик воздуха, влекомый потоком реки и бросаемый им туда-сюда, вверх и вниз, чтобы в завершение пути сделать маленький чпок и исчезнуть, так что другие пузырики никогда даже не узнают, что этот так сильно любимый тобой пузырик, что ты называл его собой, вообще существовал. Разве этот пузырик является чем-то отдельным от реки? Или это просто один из аспектов течения реки, которому мы присвоили условное имя «пузырик»?

Наполовину так, наполовину эдак.

И как же ты живёшь со всем этим? Впадаешь ли ты в негодование от того, что никто никогда не сможет понять тебя по-настоящему? И что никому до этого, на самом деле, нет никакого дела?

Или ты видишь всё таким, как оно есть, и движешься в этом потоке, делая то, что нужно делать, пока можешь делать хоть что-то?

Я вернулся в Лос-Анжелес и сразу попал в коктейль из сдвига времени, смога и тёплого солнечного декабря. Не подумай чего, я вовсе не против здешней погоды, просто до Рождества всего неделя, а тут так тепло — это как-то ненормально.

ВОгайо я был рок-звездой. Но вернувшись в Калифорнию, я снова стал учителем дзен. Трудно сказать, что мне больше нравится. Быть рок-звездой — клёво, но в жизни учителя дзен есть кое-что поинтереснее. Рок-звёзды дают скупые интервью, на учителей дзен всевозможные вопросы сыпятся беспрестанно. Один из наиболее частых касается отношений между буддийским учением в форме книг, лекций, выступлений и тому подобного, и буддийской практикой в форме дзадзен.

Жалуясь на бесполезность буддизма, наш старый знакомый Джон Хорган, пишущий про науку, вспоминает слова одного учителя дзен о том, что «язык не позволяет нам увидеть вещи такими, какие они есть на самом деле». На что он восклицает: «Как же я устал от этого клише! Сколько же миллионов слов излили на нас мастера дзен, говоря нам выйти за пределы слов».

Ответ один — они потратили на это все возможные слова, включая те, что в этой книжице. И единственная причина, по которой они изливали на нас все эти слова о необходимости выйти за пределы слов — это необходимость вывести нас за пределы слов. Не узнав о том, что слова не важны — причём, неважно, какими словами это сказано — большинство из нас никогда бы и не попытались узнать, что это значит. Догэн говорит о том, что можно «увидеть момент их [слов] полной ненужности». Недостаточно просто услышать слова о ненужности слов. Нам надо очень постараться выйти за этот предел.

Многие чего только не придумают по поводу этого выхода за пределы слов и концепций. Но, вообще-то, в этом ничего такого уж особенного нет. То, что за пределами слов и концепций— это то, что происходит с тобой вот в этот самый момент, это твоя жизнь в настоящем. Да, ты можешь многое объяснить при помощи слов, но слова никак не охватывают всего, чем является твоя жизнь на самом деле.