Валентина Кузнецова - Второе письмо апостола Павла христианам Коринфа. Комментарий

После того письма прошло, наверно, чуть больше года. Кто же на сей раз эти новые пришельцы? Может быть, они тоже утверждали, что без обрезания нет спасения? Апостол посвящает целую главу, в которой противопоставляет два Договора – Договор Моисея и Договор Христа. Значит ли это, что перед нами снова сторонники обрезания? Сомнительно. Но даже если бы это были они, вряд ли коринфяне, люди с совершенно иной ментальностью, чем галаты, с такой готовностью приняли бы их. Они бы скорее отвергли их или вступили бы с ними в жаркий спор. На самом деле коринфяне гораздо ближе к позиции Павла, но их проблема в том, что они, по их собственному мнению, в духовном отношении уже переросли своего апостола.

Христиане Коринфа предстают перед нами людьми гораздо более просвещенными, чем галаты, более образованными, интересующимися философскими вопросами своего времени. Их интересует не ритуал, но дары Духа, они стремятся к ним, считают себя достигшими вершин духовности, получившими статус ангелов, уже обретшими духовное воскресение и поэтому с презрением относившиеся к материи и всему материальному. Вот почему в XX веке в течение долгого времени среди ряда библеистов была очень популярной теория гностицизма в Коринфе. И действительно, какие-то элементы подобных учений проглядывают в убеждениях коринфских христиан. Но теперь ученые в целом отказались от подобной теории на том основании, что развитые системы гностицизма появились гораздо позже, ближе к концу II века, а в I веке можно лишь говорить о зачатках, зародышах этого учения, или о протогностических идеях.

Итак, как мы видим, однозначного ответа пока что не существует. Скорее всего, пришельцы – это сторонники синкретических учений, в которых соединились разнородные элементы полуиудейского и полу-языческого характера под маской «подлинного» христианства. Вероятно, перед нами группа людей, во главе которой стоит их лидер, говорящий от их имени. Эти люди претендуют на то, что Ахайя – это область их собственной апостольской деятельности. Павел утверждает, что они пришли сами по себе, а вовсе не были кем-то посланы несмотря на их утверждения. Поэтому он называет их не истинными апостолами, а лжеапостолами.

В чем заключается радикальное отличие их проповеди от проповеди Павла? В центре благовестия Павла находится Христос распятый, принявший ради нас страшную смерть, добровольно обедневший, чтобы сделать нас богатыми, не господин, но слуга. Христос, согласно Павлу, исполнил волю Отца, сознательно выбрав слабость, а не силу. Но оппоненты Павла проповедовали учение, разительно отличавшееся от этого. В богословской литературе оно называется «богословием славы», а не «богословием креста». Возвещая Иисуса, они подчеркивали Его могущество, чудотворение, Божественную мудрость – все то, что напоминало «божественных мужей» эллинистического мира, странствующих харизматических учителей и пророков, или же Моисея, как его представляли многие из соотечественников Павла в многочисленных легендах, превратив его в полубожественную фигуру могущественного «супергероя». Вот почему Павел утверждает, что пришельцы возвещают иного Иисуса. Но в таком случае их Весть не есть подлинная Радостная Весть, а какая-то иная. В отличие от них Павел получил свою Весть непосредственно от Христа. Ему был дан тот же дух, который был у Христа – дух смиренного служения, а не надменного господства и власти. Ср. 1 Петр 5.2-3. Те же люди, вероятно, выше всего ценили экстатическое пребывание «в Духе», а не служение Богу и исполнение Его воли. Апостол пророческим взором угадывал те страшные опасности, которым будет подвергаться Церковь, если во главу угла она поставит силу и власть – как материальную, так и духовную. И это не чисто теоретический богословский вопрос, а вопрос христианского бытия. Какому Христу должна подражать Церковь – Христу уничиженному, слабому и распятому или Христу победоносному, торжествующему, грозному Пантократору в золотых одеждах и со скипетром в руках? Увы, христианская история, кажется, уже дала свой ответ...

Ст. 5 – Я считаю, что ни в чем не уступаю этим самым что ни на есть сверхапостолам!– Павел, объявив в начале этого отрывка, что он, увы, принужден хвалиться своими достижениями, теперь переходит к их перечислению. Сразу становится ясно, что те, против которых он направляет острие своей критики, сильнее всего воздействуют на своих слушателей рассказами о сотворенных ими чудесах, о видениях, об успехах, о впечатляющих дарах Духа и т. д. И вот Павел, чтобы назвать их, придумывает для них слово, которого нет в греческом языке, но которое абсолютно понятно, хотя и почти невозможно для перевода. К слову «апостолы» он прибавляет приставку «хюпе́р» (она вошла в русский язык как «гипер», «сверх») и наречие «ли́ан» («очень много») [116]. Конечно же, это в высшей степени язвительная кличка: «уж такие апостолы, каких мир не видал». К сожалению, неизвестно, кто именно эти люди. По мнению некоторых, это иерусалимские апостолы, которые вызывали у людей благоговейные чувства из-за того, что они были лично знакомы с Иисусом. В Письме галатам Павел не без иронии называет их «авторитетнейшими» и «столпами» (Гал 2.2, 6, 9). И все же, даже если между иерусалимскими апостолами и Павлом не всегда было полное взаимопонимание, они относились друг к другу с глубоким уважением. Но, скорее всего, это люди, которые выдают себя за посланцев иерусалимской Церкви, не будучи ими. Кое-что о них мы узнаем из письма: у них чистокровное еврейское происхождение, впечатляющая внешность, рекомендательные письма, ораторское мастерство, «профессиональное» отношение к финансовой поддержке со стороны своих поклонников, мистические и апокалиптические видения и откровения, возможно, способность чудотворения [117].

Павел допускает, что все то, чем хвалятся эти люди, чистая правда. Но и в таком случае он ни в чем им не уступает. Вот что он говорил о себе: «Я ведь из всех апостолов самый малый, я недостоин зваться апостолом, потому что преследовал Церковь Бога. Но по Божьей доброте я есть то, что есть, и доброта Его ко мне не оказалась тщетной: я трудился усерднее всех остальных, то есть не я, конечно, а Божья доброта вместе со мной» (1 Кор 15.9-10).

Ст. 6 – Может, я не мастер говорить– Апостол отнюдь не претендует на красноречие, он согласен с теми обвинениями, которые выдвигались против него в самом начале 10-й главы. Да, он не профессиональный оратор (ср. 10.1, 10; 1 Кор 2.4). Греческое слово «идио́тес» означало человека, который занимался чем-то на любительском уровне, не получив профессионального образования, его можно было бы назвать дилетантом. «Павловы письма так сильно напоминают живую речь, причем речь по-своему очень красноречивую, что это дает основания для вывода, что он либо страдал каким-то физическим дефектом, затруднявшим речь, либо что он пишет о себе с излишней скромностью» [118]. Но что касается знания, тут другое дело. Это мы вам доказывали не раз – и всеми возможными способами!– Эти два слова – ло́гос («слово»; «красноречие») и гно́сис («знание») были важнейшими понятиями для коринфян, увлекавшихся мудростью (см. 1 Кор 1.5). Возможно, апостол сознательно сводит их вместе, потому что именно так философы сократовской традиции подвергали критике самоуверенность софистов. В отличие от софистов для них, как и для Павла, гораздо важнее не сама речь, но ее содержание. Вероятно, Павел называет именно содержание речи знанием. Но было бы, вероятно, ошибкой считать, что он всего лишь отождествлял содержание и знание. Ведь слово «знание» – это очень важное понятие библейского богословского словаря. Говоря о знании, апостол понимает не образование или широту и глубину познаний, но знание о Боге. Это знание о Себе дал ему сам Бог через откровение. Как уже говорилось в комментарии на 2.14, его ни в коем случае нельзя понимать как информацию о Божественной природе. Павлу было открыто, что Бог – любящий Отец, источник милосердия и любви, всегда готовый прощать грешников. На собственном опыте он узнал о том, что Бог есть любовь и прощение. И этим знанием Павел стремился делиться с теми, кого Он обращал к Богу. Доказывал не раз – и всеми возможными способами– то есть апостол возвещал коринфянам и другим христианам всю полноту знания, доверенного ему Богом.