Михаил Майзульс - Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

По всей центральной панели множество людей вгрызается в колоссальные клубничины. Средневековая символика была открытой системой: одно и то же растение или животное в одних контекстах толковали in bono (как указание на Бога, добродетели и спасение), а в других in malo (как указание на Сатану, пороки и погибель). Так, клубника напоминала о райском саде и первозданной чистоте, но у нее существовали и негативные ассоциации: с мирскими благами и сладострастием. Хотя историки продолжают спорить о послании, заложенном Босхом в «Сад земных наслаждений», большинство из них видит в нем аллегорию грехопадения, которое ведет из рая в ад: из левой створки на правую. Потому и ягоды, как предполагают, здесь следует толковать in malo : как олицетворение мирских благ и греховной чувственности [213] Pinson 1996a. P. 166. . В изображениях огромных плодов и колоссальных птиц, которые кормят ими людей, можно увидеть безмятежное царство изобилия, гармонию человека с природой. Однако вероятнее, что дело совсем не в этом. В мире, который изобразил Босх, человек оказался во власти страстей, олицетворяемых зверями, птицами и ягодами [214] Silver 2001. P. 643. .

Одно из первых упоминаний «Сада земных наслаждений» принадлежит испанскому монаху Хосе де Сигуэнсе (1544–1606) — библиотекарю королевского монастыря Эскориал, который видел там этот триптих. В своей «Истории ордена Святого Иеронима» (1605 г.) он писал о том, что вкус и запах клубники или плодов клубничного дерева пропадают в мгновение. Потому удивительный образ, созданный Geronimo Bosco , олицетворяет мимолетность радостей и суетность тщеславия [215] « La otra tabla de la gloria vana, y breue gusto de la fresa o madroño, y su olorcillo, que apenas se siente, quando ya es passado: es la cosa mas ingeniosa y de mayor artificio que se puede imaginar » (Ilsink 2016. P. 581). . Если следовать за Сигуэнсой, центральная панель «Сада», расположенная между раем на левой створке и адом на правой, изображала человечество, погрязшее в грехах. А при поступлении триптиха в монастырь Эскориал в 1593 г. он был зарегистрирован в описи как « una pintura de la variedad del Mundo » — «картина, [изображающая] разнообразие мира» [216] Wirth 1988. P. 553; Belting 2005. P. 8, 10; Stoichita 2014. P. 44; Koerner 2016. P. 181–182; Ilsink 2016. P. 356–357, 578–582. Хосе де Сигуэнса отмечал, что в работах Босха искали следы ереси. Но оснований для этого нет. Ведь сам испанский король Филипп II, безупречный католик и основатель Эскориала, их очень ценил и украшал ими свои резиденции (Heesch 2019. P. 6). . Variedad — это, видимо, греховная пестрота, изобилие искушений, множественность пороков.

Рис. 69. Ягоды и плоды: фрагменты «Сада земных наслаждений» Иеронима Босха

Рис. 70. Слева : фрагмент «Поклонения волхвов», справа : фрагмент «Сада земных наслаждений»

На «Поклонении волхвов» черный король держит в руке украшение (крошечный сосуд для благовоний?) в форме клубники или какой-то похожей ягоды (рис. 70, слева). А на голове его чернокожего слуги, как мы видели, помещен круглый плод красного цвета. Этот мотив несколько раз встречается и в «Саде земных наслаждений». На центральной панели слева и справа расположились группы, состоящие из четырех или пяти белых и одного чернокожего. У обоих африканцев на голове стоит ягода, похожая на вишню или красную смородину. В группе слева один из белых юношей указывает рукой в направлении створки с изображением райского сада с Адамом и Евой — напоминает им и зрителю о грехопадении? [217] Belting 2005. P. 29; Falkenburg 2016. P. 147. Вероятно, что фрукты, стоявшие на головах, указывали на силу, которая властвовала над человеком, на его стремление к мирским радостям или усладам плоти.

По свидетельству Евангелия от Луки (2:7, 12), Христос появился на свет в Вифлееме, в хлеву. Ведь для Святого семейства не нашлось места на постоялом дворе. Новорожденного сразу же положили в ясли ( praesepio ) [218] См. «Золотую легенду»: «По прибытии в Вифлеем Иосиф и Мария не смогли найти никакого крова, поскольку были бедны и потому, что люди, которые прежде них явились в город, заняли все постоялые дворы. Тогда они свернули с дороги в открытый для всех проход… который находился между двумя домами и был перекрыт кровлей. Место это называлось deversorium — постоялый двор, и там в часы досуга располагались горожане для беседы или совместной трапезы, или просто желая укрыться от непогоды. Возможно, Иосиф поставил ясли для вола и осла или же привязал их у яслей, которые еще раньше сделали крестьяне, приходившие в город на рынок. Там в полночь воскресного дня Пречистая Дева родила Сына Своего и положила Его в ясли на сено. Сено же то, как сказано в Схоластической истории, святая Елена затем перенесла в Рим, ибо ни вол, ни осел не притронулись к нему» (Иаков Ворагинский 2017. С. 73). . На протяжении столетий богословы прославляли смирение Царя небесного, которому, как сказано в «Золотой легенде» со ссылкой на Августина, «мягким ложем стали грубые ясли, а золотым узорным потолком — закопченная соломенная кровля» [219] Иаков Вораганский 2017. С. 136–137. . Потому и фламандские художники XV в. изображали хлев, где появился на свет Иисус, как простое, часто ветхое строение с дырами в стенах.

Одновременно в Средние века существовало представление о том, что хлев был построен на руинах дворца Давида, некогда стоявшего в Вифлееме [220] См. «Историю трех царей» Иоанна Хильдесхаймского: Horstmann 1886. P. 220–221. . Потому на некоторых образах Рождества или Поклонения волхвов действие разворачивается не в бедной хижине, а внутри или на фоне какого-то величественного, но пришедшего в упадок строения. Эта идея возникла под влиянием пророчества, прозвучавшего в ветхозаветной Книге пророка Амоса (9:11): «В тот день Я восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней, и разрушенное восстановлю, и устрою ее, как в дни древние». Мессия из рода Давидова родился там, где стоял дворец его предка. Новый завет человека с Богом был заключен на руинах Ветхого. Первое пришествие Христа стало исполнением древних еврейских пророчеств, но, поскольку евреи не признали Христа Мессией, они утратили статус избранного народа и были наказаны вечным рассеянием.

До Босха фламандские художники бессчетное число раз изображали жалкую хижину, в которой родился Спаситель. Однако у него она приобрела не смиренный, а зловещий облик. И дело не только в том, что на ее пороге стоит Антихрист, в темноте толпятся его клевреты, а из дыры в стене за спиной Девы Марии подглядывают пастухи с серыми лицами (рис. 71) [221] В глубине хижины горит огонь в очаге. Перед ним стоит низкий столик или табурет, а на нем — миска с ложкой . Важно еще, что под крышей в черной дыре сидит сова, а рядом с ней внутрь заползает ящерица (рис. 72) [222] По другой версии, это мертвая мышь, которую сова удерживает в когтях (Ilsink 2016. P. 206). . А еще одна (почти незаметная в темноте) сова выглядывает из дыры в стене высоко над головой чернокожего волхва [223] Philip 1953. P. 275–276; Strickland 2016. P. 82, Fig. 27. . Эти детали явно имели большое значение.