Михаил Майзульс - Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Art Institute of Chicago. № 1933.799

В XV в. северные мастера, стремясь приблизить сакральное к опыту зрителя, вводили в библейские или житийные сцены множество бытовых деталей. В некоторые из них была заложена богословская символика, в другие — нет. И они требовались только для того, чтобы придать сцене большее правдоподобие и эмоциональную силу. Однако Рождество — все же слишком важный сюжет, чтобы просто так отклоняться от иконографических схем, освященных традицией, и разбавлять торжественность сцены фигурой осла-крикуна.

Как уже было сказано, одна из главных линий разлома, о которых на протяжении столетий размышляли богословы, проходила между язычниками, которые приняли Христа, и иудеями, которые его отвергли. В их противопоставлении свою роль сыграли и вол с ослом. Еще Августин в проповеди на Богоявление утверждал, что осел как длинноухое животное олицетворяет язычников. В лице волхвов они приняли благую весть и признали Христа мессией, ведь сказано: «По одному слуху о мне повинуются мне; иноплеменники ласкательствуют предо мною» (Пс. 17:45). Напротив, рогатый вол означает иудеев, поскольку они уготовили ему рога — распятие на кресте [247] PL 38. Col. 37–38. См.: Lewis 1986. P. 560 (n. 95); Strickland 2016. P. 54, 57. В аналогичном духе Григорий Назианзин (IV в.), архиепископ Константинопольский и один из отцов церкви, писал, что вол тянет ярмо закона (т. е. олицетворяет иудеев), а осел тащит бремя идолопоклонства (т. е. олицетворяет язычников). См.: PG 45. Col. 1138. .

Однако существовала и противоположная трактовка, в которой олицетворением еврейского неверия стал осел. Так, Петр Достопочтенный, аббат Клюни, известный непримиримым отношением к иноверцам, в трактате «Против укоренившегося упрямства иудеев» (1144–1147) утверждал, что, отказываясь признать истину христианского откровения, они показали свое неразумие. Разум отличает человека от животного, но человек разумный не может отрицать очевидное. Аргументы, доказывающие, что Иисус — это и есть мессия, обещанный их пророками, неопровержимы. А значит, отмахиваясь от них, иудеи мало чем отличаются от скотов и от глупейших из них — ослов. «Ведь осел слышит, но не понимает, так и иудей слышит, но не понимает» [248] Peter the Venerable 2013. P. 211–212. См.: Langmuir 1996. P. 207; Merback 2011. P. 19–20. .

Конечно, во многих сюжетах, связанных с жизнью Христа, это животное играло весьма почтенную роль. Оседлав ослицу, Святое семейство отправилось в Египет, чтобы спастись от преследований царя Ирода. На другой ослице 33-летний Иисус въехал в Иерусалим, где ему было суждено претерпеть муки и быть распятым [249] Некоторые средневековые экзегеты утверждали, что ослица, на которой Христос въехал в Иерусалим, была дочерью ослицы, на которой Мария везла сына в Египет. А также считалось, что она произошла от ослицы, на которой ехал пророк Валаам, когда перед ним предстал ангел Господень (Числ. 22:21–35) (Pastoureau 2019. P. 105–106). . Во многих церквях и монастырях на исходе Средневековья хранили деревянные статуи, изображавшие Христа, сидящего на ослице. Эти фигуры, выполненные (почти) в натуральную величину, были установлены на платформе с колесиками. В Вербное (в католической традиции — Пальмовое) воскресенье, за неделю до Пасхи, их выкатывали из ризницы и везли во главе торжественной процессии, напоминавшей о Входе Господнем в Иерусалим [250] Debidour 1961. Fig. 396; Boespflug 2017. P. 238, Fig. 10. В германских землях такие фигуры именовали Palmesel — «пальмовый осел». . В Средние века возникла легенда о том, что ослица, на которой Спаситель въехал в город, после его распятия на греческом корабле отправилась в Италию и, достигнув преклонных лет, умерла в Вероне. Там в Средние века вокруг нее возник местный культ [251] Pastoureau 2019. P. 107. .

Тем не менее у «обычных» ослов была незавидная репутация. В позднесредневековой иконографии, проповедях, фарсах, да и в обиходной речи они чаще всего олицетворяли тупость, упрямство, лень, невежество и похоть [252] Волков 2013. С. 146–148; Pastoureau 2019. P. 104. . И не стоит забывать о том, что на колпаки шутов пришивали «уши», похожие на ослиные [253] См., например, безумца ( insipiens ) из текста 52-го псалма («Сказал безумец в сердце своем: „нет Бога“») во французской «Историзованной Библии» 1411 г. (London. British Library. Ms. Royal 19 D III. Fol. 266). Он изображен в облике шута в сине-желтом одеянии с множеством бубенцов. На его голове — колпак с тремя бубенцами и двумя «ушами», похожими на ослиные. См. также: Gross 1993. P. 72. .

Это животное было непременным участником множества пародийных действ, начиная с «праздника иподиаконов», или «праздника дураков» ( festum fatuorum, festum stultorum ). В этот день привычная (как считалось, установленная Богом) иерархия переворачивалась, а последние становились первыми. Низшее духовенство избирало шутовского епископа или шутовского папу. Его усаживали на осла и везли в церковь, где в его честь совершали богослужение. Кроме того, существовал еще «праздник осла», который устраивали в память о бегстве Святого семейства в Египет. В XVII в. один французский эрудит, ссылаясь на средневековую рукопись, которую видел его отец, сообщал, что в XII в. в Бове существовала причудливая традиция. Девушку, которая исполняла роль Девы Марии, сажали на осла, и она с толпой клириков и мирян ехала из собора св. Петра в церковь св. Стефана — этот путь символизировал бегство в Египет. Там их с ослом ставили у алтаря и служили торжественную мессу. Однако каждую ее часть («Входную», «Господи помилуй», «Славу в вышних» и т. д.) хор завершал ослиным ржанием ( hin ham ). Закончив мессу, священник вместо благословения трижды ревел по-ослиному, а паства вместо «аминь» отвечала « hin ham, hin ham, hin ham » [254] Тогоева 2007. С. 88–91; Harris 2011. P. 83–84; Зотов, Майзульс, Харман 2019. С. 41–42, илл. 25–27. .

В католической иконографии было немало сюжетов, где осел ассоциировался не просто с глупостью, упрямством, заблуждением и неверием, а конкретно с иудаизмом. Вспомним сцену Распятия из «Сада утех» ( Hortus deliciarum ) — энциклопедии, составленной ок. 1185 г. аббатисой Геррадой Ландсбергской. Ее рукопись погибла во время осады Парижа в 1870 г., но сохранились копии рисунков, сделанные в XIX в. По правую руку от Христа стоит тетраморф — существо с четырьмя лицами: человека, льва, вола и орла и четырьмя разными лапами: одна — львиная, вторая — с когтями, как у орла, третья — с копытом, как у тельца, четвертая — со ступней, как у человека. Эти звери олицетворяли четырех евангелистов. На тетраморфе восседает коронованная Церковь. По левую руку от Христа на осле понуро сидит Синагога. Ее глаза закрыты платком, в руках жертвенный козленок и нож, а перед ослом лежит ярмо, напоминавшее о духовном рабстве, в котором пребывают иудеи [255] Schreckenberg 1996. P. 43, Fig. 14. .