Михаил Майзульс - Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Рис. 89. Сассетта. Шествие волхвов, 1433–1435 гг.

New York. The Metropolitan Museum of Art. № 43.98.1

Однако у Босха осел бредет вдали от волхвов, через песчаную пустыню, недалеко от языческого идола, увенчанного полумесяцем. Потому Лотта Бранд Филип следуя своей гипотезе о том, что на «Поклонении волхвов» Босха почти все традиционные образы вывернуты наизнанку, предположила, что здесь осел с обезьяной олицетворяют суетность, неразумие и грех [269] Philip 1953. P. 284. . По версии Джозефа Кёрнера, это, возможно, была пародия на бегство Святого семейства в Египет. Ведь на многочисленных изображениях этого сюжета Иосиф ведет осла, на котором сидит Дева Мария с младенцем, а на заднем плане — при появлении царя небесного — языческие идолы разваливаются на части. Здесь же, во враждебном пространстве, на осле сидит обезьяна, а идол не думает падать с высокой колонны [270] Koerner 2016. P. 126. .

Мир, в который явился Спаситель, у Босха пронизан насилием. На правой створке, над изображением заказчицы Агнес де Грамме со святой Агнессой, самка кабана ведет за собой поросят, женщина спасается бегством от волка, а другой волк пожирает путника, который, пытаясь спастись, втыкает хищнику в спину нож (рис. 90) [271] Philip 1953. P. 282; Strickland 2016. P. 99–101, Fig. 41, 42. Аналогично на внешней стороне «Страшного суда» (Вена) изображен апостол Иаков в обличье паломника. За ним разбойник на дороге убивает другого пилигрима. Святой шествует через мир, полный зла и насилия (Timmermann 2017. P. 259, Fig. 288). . А чуть выше на пригорке вокруг сломанного колеса, на котором выставляли тела казненных, валяются белые кости. По словам Филип, «это не мир до Искупления; это безбожный мир — каким он был и всегда будет, символ мира в его суетности — мира, в котором действует зло», и даже природа восстает против человека [272] Philip 1953. P. 281. .

Рис. 90. Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

Рис. 91. Иероним Босх: крестьянские танцы. Сверху : Поклонение волхвов (Мадрид); снизу : Воз сена (Мадрид)

Как и на многих работах Босха, на заднем плане «Поклонения волхвов» изображено несколько «бытовых» сценок, к которым тоже важно присмотреться. На левой створке, за стенами двора, где Иосиф сушит на огне пеленки приемного сына, на небольшом расстоянии друг от друга, подбоченясь, стоят мужчина и женщина. Возможно, это муж и жена, которые ссорятся или в чем-то упрекают друг друга. Выше под звуки волынки пляшет пара крестьян. Похожие персонажи появляются у Босха на «Поклонении волхвов» из Метрополитен-музея, а также на внешней стороне триптиха, известного как «Воз сена». Там седой путник бредет по миру, охваченному грехом и раздором. На него злобно лает пес в ошейнике с металлическими шипами, а рядом на земле лежит скелет лошади, напоминающий о неизбежности смерти. На заднем плане слева разбойники разоружают и грабят другого прохожего, а справа пара крестьян танцует под волынку (рис. 91). Их увлекла «музыка плоти». Над головой пастуха-музыканта к дереву прибит деревянный киот с небольшим распятием — символом Бога, о котором они позабыли. Вдалеке на холме (прямо над головой путника) видна виселица, а недалеко от нее — колесо на шесте, на каком выставляли тела казненных. Преступление и воздаяние [273] Бозинг 2001. С. 61–65, илл. С. 62; Jacobs 2000. P. 1016, Fig. 6; Dixon 2005. P. 97–107, Fig. 44; Belting 2014. P. 230–231; Ilsink 2016. № 20, P. 336–341 Ill. 20D. .

Хотя клирики-моралисты нередко порицали пляски как занятие суетное и неблагочестивое, на многих изображениях, созданных во времена Босха, мир приветствовал грядущего Спасителя именно танцем, радостным хороводом. На одной из миниатюр в роскошном часослове, заказанном в последней четверти XV в. графом Шарлем Ангулемским, ангел с небес возвещает пастухам о рождении мессии, а на первом плане крестьяне и крестьянки танцуют под звуки волынки вокруг дерева с раскидистой кроной. Позади пасутся овечки, вероятно, напоминавшие не только о пастушеской доле, но и о том, что Иоанн Креститель назвал Христа, которому предстояло принять смерть за грехи человечества, «агнцем Божьим» (Ин. 1:29) [274] Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Latin 1173. Fol. 20v. См.: Schmitt 2016. P. 187–193, Ill. 30. . Аналогично в часослове, созданном в 1510–1520-х гг. группой фламандских мастеров, в центре листа двое пастухов поклоняются новорожденному мессии. Внизу изображен зеленый луг, на котором тоже пасутся овечки, а шестеро мужчин и женщина водят хоровод под звуки волынки (рис. 92) [275] Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. Ludwig IX 18. Fol. 125v. . Мир ликует — мессия родился [276] В сценах Благовестия пастухам (Лк. 2:8–15), где нет никаких танцев, один из пастухов часто играет на волынке. См. часослов, созданный в Северных Нидерландах ок. 1420 г.: London. British Library. Ms. Add. 50005. Fol. 36v. .

Однако у Босха танец далеко не так радостен. На внешних створках «Воза сена» веселье (справа от фигуры путника) соседствует с грабежом (слева от него). Точно так же и на «Поклонении волхвов» на левой створке крестьяне пляшут, а на правой звери нападают на людей. Вероятно, что мастер из Хертогенбоса не противопоставлял насилие и веселье, а соотносил их друг с другом. Перед нами скорее не радостный танец крестьян, которые приветствуют новорожденного Спасителя, а обличение суетных радостей и греховной беспечности. Не стоит забывать, что в «Саде земных наслаждений» огромная волынка стоит посреди преисподней. И вокруг нее ходят пары: нагой грешник и бес какого-нибудь причудливого обличья. А на «Страшном суде» из Брюгге такие же души водят хоровод вокруг синей волынки, водруженной на красный шатер, где истязают прелюбодеев (рис. 93). В обоих случаях рядом с волынкой Босх изобразил демонические таверны, где демоны подливают грешникам какое-то адское пойло. В инфернальных пространствах, созданных его воображением, пляски и волынки явно ассоциировались с распутством и пьянством. Потому и на «Поклонении волхвов» Босх, вероятнее всего, осуждает танцующих [277] Strickland 2016. P. 100. .

Рис. 92. Часослов семьи Спинола. Брюгге, Гент, ок. 1510–1520 гг.

Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. Ludwig IX 18. Fol. 125v

Рис. 93. Сверху : Сад земных наслаждений, ок. 1495–1505 гг.; снизу : Страшный суд, ок. 1495–1505 гг.

Его взгляд на мир крайне пессимистичен. Босх прежде всего обличитель пороков, которыми порабощены люди. Это видно по его изображениям Страшного суда. На них, вопреки средневековой традиции, нет Царствия небесного, а почти все пространство, на котором обычно представляли воскресение из мертвых и разделение праведников и грешников, занимают бесчисленные бесы и муки преисподней. Ад оказывается везде.