Михаил Майзульс - Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

В христианской иконографии и в христианской традиции в целом Поклонение волхвов — это радостное торжество, явление Бога народам, которых он обратит и спасет ценой своей крестной смерти. Однако мир, который изобразил Босх, вовсе не радостен и наполнен смутным ощущением угрозы. Исследователи спорят о том, откуда исходит эта опасность и кого в первую очередь он обличает. Иудеев, обрекших Христа на смерть, а заодно их потомков, которые, как без устали повторяли католические проповедники, несут на себе проклятие богоубийц? Дурных христиан, ведь они, продолжая грешить, вновь и вновь истязают Христа, который в таких страданиях умер за них? Всех иноверцев во главе с мусульманами-турками, которые в конце времен под эгидой Антихриста поведут войну против Церкви? Мы этого точно не знаем. Возможно, как раз потому, что Босх не собирался давать ответ и хотел показать, что зло многолико.

Все сюжеты, изображенные на этом триптихе, объединены темой Богоявления. Снаружи, на закрытых створках, из саркофага, стоящего на алтаре, поднимается скорбный Спаситель. Это видение демонстрирует истинность евхаристии — хлеб и вино во время мессы незримо пресуществляются в тело и кровь Христовы. Внутри мы видим явление божественного младенца миру, который представляют три волхва-язычника и еврейские пастухи, выстроившиеся вокруг Святого семейства.

Однако и там и там богочеловеку угрожают силы зла. На закрытом триптихе вокруг его фигуры вытянулся фриз со сценами Страстей. Они ведут к крестной муке — смерти богочеловека, без которой не были бы искуплены грехи человечества. Когда триптих открыт, мы видим напротив младенца странного персонажа, которого Лотта Бранд Филип интерпретировала как Антихриста. И в этом она, скорее всего, права.

Как и в других работах Босха, многое здесь построено на перекличках цветов и форм. При этом не всегда ясно, какие из них символически значимы, а какие — нет. Начнем с цвета. Одежды персонажей, стоящих на первом плане, подчинены явной ритмической схеме (см. рис. 1). На желто-зеленоватой земле выделяются красные плащи, туники и платья. В них одеты святые, стоящие по краям створок: Петр и Агнесса. Перед ними, ближе к центральной сцене, на колени опустились донаторы: Петер Схейве и Агнес де Грамме. И они облачены в темно-синее. Ровно посередине центральной панели перед Иисусом на коленях стоит старший волхв, одетый в плащ красного цвета (а на принесенный им дар — скульптурную группу, представляющую жертвоприношение Авраама, накинут небольшой плат, тоже красный). Таков же и плащ Антихриста, а также одежда чернокожего слуги, стоящего за своим господином — третьим волхвом. Его белое одеяние перекликается с белой пеленкой, на которой на коленях матери сидит Христос [319] Не напоминала ли она о корпорале (сorporale, от corpus Christi — «тело Христово») — белом квадратном плате, который во время католической мессы расстилали на алтаре? На него ставили патену (блюдо) с гостиями и чашу с вином для евхаристии. .

Третий волхв одет в белое, его слуга — в красное, но у них похожий покрой одежды, а по нижнему краю изображены (как подразумевается, вышиты) сцены со странными существами. У одного — сирены и птицы, у второго — рыбы на ножках, которые пожирают друг друга. Между третьим волхвом и Антихристом тоже есть параллели: тернии, цепочки и серьги с жемчугом. Первого и второго волхва объединяет стиль украшений на рукавах и тяжелом наплечнике. В том же стиле выдержан шлем, который держит в руках Антихрист. Наконец, первого и третьего волхвов связывают фигуры птиц, держащих в клювах красную ягоду или шарик. У первого две птицы сидят на шлеме, у третьего одна — на сосуде с благовониями, который он принес в дар Христу. Все три волхва какими-то деталями уподоблены друг другу — что не так удивительно. Но по крайней мере двое из них так же соотнесены с Антихристом. О чем это говорит?

Пытаясь объяснить иконографические аномалии, отличающие «Поклонение волхвов» Босха от тысяч версий этого сюжета, некоторые историки выдвигают теории двойного дна. Филип предположила, что он представил волхвов вовсе не как праведных язычников, пришедших почтить Царя царей, а скорее как «царей земли» (Откр. 16:14, 17:18, 18:3), которые в последние времена будут искушены Антихристом и обрушатся на христианский мир. Пастухи, залезающие на крышу хижины и подсматривающие за младенцем Христом из-за угла или из дыры в стене, тоже, по ее версии, из свидетелей Богоявления превращаются в зловещих соглядатаев и агентов Сына погибели (при том, что внешне они мало отличаются от пастухов, которых изображали другие художники того времени) (рис. 110) [320] Действительно необычная деталь: два пастуха взобрались на крышу хлева, а третий лезет, чтобы к ним присоединиться и лучше увидеть младенца. На «Рождестве» (ок. 1420–1425 гг.) Робера Кампена и на многих других изображениях двое или трое пастухов заглядывают в хлев с улицы, а над соломенной крышей парят ангелы (Dijon. Musée des Beaux-Arts. № CA 150). У Босха их место заняли пастухи. .

Рис. 110. Сверху слева : Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

Сверху справа : Ян Госсарт. Поклонение волхвов, ок. 1510–1515 гг.

London. National Gallery. № NG2790

Снизу : Петрус Кристус. Поклонение волхвов, ок. 1450 г.

Washington. National Gallery of Art. № 1937.1.40

По мысли Филип, новое послание, которое Босх заложил в старый сюжет, явно считывалось не всеми и, вероятно, озадачило бы «наивного богомольца». По ее версии, Босх, отталкиваясь от традиционной формы алтарного триптиха, прославляющего явление Бога миру, создал нечто невиданное и прямо противоположное: дидактический образ изобличающий зло, пронизывающее мир, неискоренимо суетный и греховный [321] Philip 1953. P. 276–280, 285–293. .

Средневековые эсхатологические предания, которые могли быть известны Босху, гласили, что Антихрист примет присягу от трех языческих царей — Ливии, Египта и Эфиопии. Эту пагубную троицу порой изображали в Апокалипсисах и «житиях» Сына погибели. На иллюстрации к одной из таких рукописей, созданной в Баварии в середине XV в., они предстают как три рыцаря, стоящие на коленях перед своим дьявольским повелителем (рис. 111). Первые два белокожи, третий — чернокож. Дебра Стриклэнд предположила, что Босх соотнес трех королей, пришедших с дарами к Христу, с тремя королями, которые перед концом времен станут служить Антихристу [322] Strickland 2016. P. 89–97. .

Столь смелые трактовки предполагают, что Босх «взломал» изнутри всем знакомый сюжет, поменял знак волхвов с плюса на минус или парадоксальным образом совместил в них оба знака. Зритель видел трех королей, принесших дары Христу, но понимал (или хотя бы некоторые зрители понимали), что они одновременно указывают на своих антиподов — трех нечестивых монархов на службе Антихриста [323] Strickland 2016. P. 103 .