Сандерс Э.П. - Иисус и иудаизм

Несмотря на наличие неопределенностей в истории правил омовения рук, некоторые вещи ясны. Это не библейский закон чистоты (см. 1.2.1), а практика, которая во времена Иисуса, вероятно, получила распространение в некоторых группах. Проще всего по крайней мере» на данный момент, предположить, что омовение рук практиковали хаверим, которым можно приписать заботу об особых правилах чистоты. Марк говорит, что «(евреи» омывали руки перед едой <7:3), но во времена Иисуса таких было мало. Со временем рабби сделали омовение рук «нормативным», и следует отметить, что это одно из очень небольшого набора правил ритуальной чистоты, которые продолжали соблюдаться. Но до 70 г. простые люди его не практиковали». Это по определению так: если бы они его практиковали, они удовлетворяли бы одному из требований хаверим. Но их отказ примкнуть к хаверим таким или каким-то другим способом не делал их грешниками. Это действительно так, даже если предположить, что законы Мишны определяли поведение хаверим во времена Иисуса 51.

1.3.3. Чистота: заключение. Причина, заставившая нас обратиться к этим простым наблюдениям, заключается, как я сказал выше, в путанице, окружающей данную тему. Так, Браун считает Мк. 7:6—9 (об омовении рук) примером того, как Иисус подвергает критике «характерные злоупотребления в еврейской практике его времени» 52. Мы вынуждены предположить, что Браун не знает религиозных мотивов, стоящих за программой хаверим (освящение повседневной жизни), и характеризует ее как «злоупотребление». Но особого внимания здесь заслуживает то, что он рассматривает омовение рук как еврейскую практику, тогда как на самом деле оно практиковалось в небольшой группе. Подобным же образом Олан, подводя итоги новых новозаветных исследований, пишет, что по мнению Иисуса предписания закона Моисея, например, те, которые касаются субботы и чистоты, должны отступить, когда они вступают в противоречие с заповедью любви 53. Но омовение рук — это только вопрос чистоты, обсуждаемый в синоптических евангелиях, это не предписание «закона Моисея». В любом случае предписания закона, относящиеся к чистоте, не могут вступить в конфликт с заповедью любви к ближнему, так как они не влияют на отношения между людьми 54.

Повторим еще раз: соблюдаемые всеми законы чистоты не имеют отношения к «застолью», они касаются, главным образом, доступа в храм. Если человек оказался нечистым согласно библейскому кодексу, это, как правило, не делает его «грешником». Отказ руководствоваться особыми законами хаверим, регулирующими прием пиши, делает его всего лишь не-хавером , т.е. ам ха-арцем.

Поэтому, когда исследователи сосредотачиваются на чистоте как на том, что стояло за критикой Иисуса, который ел с «грешниками», они утверждают, иногда сами этого не зная, что хаверим обвиняли Иисуса в трапезе с ам ха-арцами , а не в связи с теми, кто нарушал библейский закон 55. Помещение чистоты и застолья в центр полемики делает выдвигавшееся против Иисуса обвинение банальным. Полемика превращается в спор между хаверим нам ха-арцами, и Иисус наносит удар по мелочности первых. При этом упускают главный момент обвинения: что Иисуса обвиняли в связи с теми и в предложении царства тем, кто по обычным стандартам иудаизма были нечестивыми. Они. без сомнения, были также и нечистыми, но нечестивыми их делала не нечистота как таковая, и принятие их Иисусом не может быть истолковано как неповиновение, главным образом, законам ритуальной чистоты.

1.3,4. Хаверим и фарисеи. До 70 г. хаверим были, почти несомненно, весьма малой группой, и сомнительно, чтобы они были идентичны фарисеям. Довод в пользу идентичности можно привести, если предположить, что фарисеи — это то же самое, что рабби; потому что рабби, несомненно, считали, что миряне (или, по крайней мере, некоторые из них) должны принимать пищу в состоянии почти священнической чистоты. Но отождествление «фарисеев» и «рабби» тоже безосновательно. А обратившись к раввинистической литературе, мы обнаружим еще большие сложности. Один из рабби полагает, что хавер не должен прикасаться к трупу (хавер должен быть в этом отношении фактически подобным священнику)56. Если бы все рабби были хаверим, и если бы мнение, что хаверим не должны прикасаться к трупу, возобладало (а этого не было), то кто заботился бы об умерших? Ни рабби, ни их жены и никто из следовавших их правилам. Поэтому сомнительно даже, что все рабби были хаверим. Вероятно, до 70 г. группы фарисеев и хаверим заметно пересекались; а после 70 г. рабби приняли основные положения хаверим. Но эти связи не означают тождества.

Те, кто изучал фарисеев по Иеремиасу (а он, по общему мнению, авторитетный ученый), будут озадачены этими терминологическими различиями. Потому что Иеремиас, полагая, очевидно, что все фарисеи были хаверим, а все хаверим — фарисеями, просто-напросто писал «фарисеи», когда в рассматриваемом тексте речь шла о хаверим. Так, например, он переводит Дмай 2.3 следующим образом: «фарисей не бывает у них (у ам ха-арцев) в гостях» 57; но слова «фарисей» в тексте нет, там стоит хавер. Когда добавляют предположение (которого долго придерживались и которое Иеремиас разделяет со многими другими исследователями), что рабби в полной мере представлены фарисеями, использование слова «фарисей» вместо «хавер» при переводе раввинистических текстов приводит к простому отождествлению хаверим, фарисеев и рабби (что мы отметили выше) и естественно создает впечатление (которое представляется окончательно доказанным), что определяющая черта фарисейства в период до 70 г. — это настойчивое требование, чтобы миряне соблюдали священнические законы относительно обращения с пищей. Но как раз это нам неизвестно. Все, что мы слышим о фарисействе от тех, кто действительно были фарисеями до 70 г., — что определяющим для этой партии было рвение в познании закона, вера в воскресение и усвоение древней традиции**. Настаивала ли древняя традиция на том, чтобы миряне вели себя как священники? Этого мы не знаем. Заслуживает внимания, что Иосиф Флавий подчеркивает тот факт, что ессеи не ели пищу других людей (Война И, 8:8), но ничего не говорит о соблюдении фарисеями особых законов относительно пищи, которые бы отделяли их от остальных евреев.

Недавно Нойснер привел доводы в пользу мнения, высказываемого Иеремиасом и другими исследователями, — что фарисеи были небольшой сектой, занятой проблемой чистоты, — но его анализ раввинистических текстов неубедителен и представляется особенно сомнительным в свете свидетельств Иосифа Флавия 99.

Оставленное Иосифом Флавием в «Древностях» описание фарисеев, как мы увидим позднее в этой главе, а также в главе 11, подозрительно в одном отношении: могли ли они иметь то огромное влияние, которое он им приписывает? Но у него не было причин утаивать их особые законы в отношении пищи и чистоты, если эти законы были для них определяющими. Создается впечатление» что он, как и многие другие, находил аскетическую практику и жесткую регламентацию жизни привлекательными, и он приводит множество подробностей такого рода о ессеях, подробностей, касающихся не только пищи, но и половой жизни (например. Война II, 8:13). Иосиф неизменно характеризует фарисеев как «строгих» в отношении закона» и есть все основания думать, что фарисеи старались, чтобы их точка зрения на закон возобладала. Иосиф преувеличивает только их успех. Фарисеи, возникающие со страниц его книг, не производят впечатления «небольшой скромной группы блюстителей чистоты», и, вероятно, нет оснований так настойчиво утверждать, что среди них доминировали хаверим. У Иосифа Флавия фарисеи — это толкователи закона из мирян 60.