Давид Инстон–Брюер - Развод и повторный брак в церкви

Некоторые говорят, что Писание содержит все, что нам нужно знать – это утверждение часто неверно принимают за принцип «Sola Scriptura» («только Писание»). Неверно, потому что настоящий принцип Sola Scriptura заключается в том, что все, необходимое для спасения, может быть найдено при простом прочтении Писания, как то определяет Вестминстерское исповедание веры:

«Весь замысел Божий относительно того, что необходимо для Его собственной славы, спасения человека, веры и жизни — либо ясно изложен в Писании, либо с правильной и очевидной последовательностью может быть выведен из него… Не все в Писании равным образом понятно само по себе, или же одинаково ясно для каждого; и все же то, что необходимо знать, во что веровать, и что соблюдать для нашего спасения, так ясно представлено и раскрыто в соответствующих местах Писания, что не только ученые, но и простые люди, применяя правильным образом здравое рассуждение, могут достичь достаточного их понимания» [4] Вестминстерское Исповедание Веры 1648 года, © перевод с английского: Устин Валерьевич Чащихин, http://calvinism.ru .

Хотя развод и повторный брак являются важными темами, они не необходимы для спасения, а потому не попадают в категорию того, что относится к принципу Sola Scriptura в его понимании реформаторами. Как сказано в Вестминстерском исповедании веры, не все доктрины в Писании (например, о разводе и повторном браке) «равным образом понятны сами по себе, или же одинаково ясны для каждого».

Мы не можем подходить к Писанию, отбросив историческую перспективу. Если мы попытаемся читать его, не принимая во внимание то, как люди думали в то время, когда оно было написано, мы неправильно истолкуем очень многое из того, что Бог говорит нам. В этой книге мы часто обнаруживали, что понимание древней культуры и языка помогают нам понять, чему учит Библия относительно развода и повторного брака.

Как много информации было бы у нас о двух мировых войнах, если бы у нас не было доступа к газетам, книгам и фильмам о них? Даже если бы ваши родители или дедушки с бабушками рассказывали вам о войне, сколько этой информации вы смогли бы передать своим детям? К счастью, у нас есть детальные архивы и кинохроника, однако некоторые люди по–прежнему убеждают себя, что Холокоста не было. Кажется парадоксальным, но историки и археологи будущего смогут лучше нас разобраться, где истина, а где ложь, когда весь материал будет тщательно обработан и проанализирован.

Подобным образом, и у нас больше шансов понять Новый Завет в его изначальном контексте, чем у отцов церкви, живших во 2 веке н.э. У нас сейчас больше знаний языка и культуры 1 века н.э., чем было у них, отчасти из–за того, что мы можем иметь более точное понимание изменений, глядя на них на расстоянии. Мы также обладаем большим количеством информации, благодаря многовековой работе специалистов — филологов и историков — и, хотя многие важные документы и были утеряны, у нас есть доступ к большему количеству древних манускриптов, чем у кого бы то ни было во 2–м веке н.э.

Библиотека, состоящая из сотни книг, была бы сказочным богатством для любого древнего университета, не говоря уже об одиночных церковных исследователях 2–го века н.э. В большинстве церквей того времени не было даже полной Библии, а большинство ученых того времени не были достаточно богаты, чтобы в одиночку владеть одной целой книгой. Даже самые лучшие ученые не могли видеть более пары сотен книг за всю свою жизнь, а в настоящее время большинство служителей имеют столько книг в своей личной библиотеке. Любой человек, имеющий доступ к Интернету, может прочитать практически любой древний источник, а я ношу на своем ноутбуке копии большинства из доступных нам древних манускриптов. Отцы церкви не могли и мечтать о таком несметном богатстве.

Эти тексты были проанализированы и анализируются снова учеными в течение сотен лет, и хотя ученые продолжают до сих пор делать существенные открытия (как показано в этой книге), у нас сейчас складывается уже достаточно ясное представление о языках и культурах 1 века н.э.

Мы узнали о том, что между языком и культурой Нового Завета и 2–м веком н.э., в котором жили отцы церкви, существовала огромная пропасть, особенно из–за разрушения Иерусалима римлянами в 70 году н.э. и полном преображении иудаизма. Как мы видели, даже без такого катаклизма мы сегодня отделены от наших предков, живших всего лишь 25 лет назад, изменениями в языке и культуре.

Но все равно кажется странным, что ранняя церковь сама не заметила того, что ее учение изменилось, и так же странно и то, современные ученые не отмечали этого изменения раньше. Эти вопросы, возможно, к стыду церковных богословов и ученых в равной степени, будут исследованы в следующей главе.

Большая часть информации, приведенной в этой книге, уже была известна ученым и богословам больше столетия, и вы могли задаться справедливым вопросом, почему церковь не пересмотрела свое учение о разводе и повторном браке с учетом этой информации? Было ли это связано просто с некомпетентностью и неспособностью сложить все факты воедино? Или имел место тайный сговор? Хотя один из свитков Мертвого Моря и был в действительности спрятан от публики, да и статус–кво церкви тоже сильный аргумент, тем не менее, я не думаю, что имел место какой–то тайный сговор — но вы можете не согласиться, узнав некоторые факты.

С самого дня, как свитки Мертвого Моря были обнаружены, до дня их публикации в полном виде, они были окружены тайной и интригой. Задержка, с которой они были опубликованы, была связана с тем количеством времени, которое потребовалось ученым, чтобы завершить огромный труд по редактированию документов, однако вызвала слухи о том, что документы намеренно скрывают от публики. Согласно одному из слухов, Ватикан пытался скрыть какие–то подробности относительно Иисуса, которые не вписываются в учение церкви, а согласно другому, некоторые еврейские ученые пытались скрыть открытия, которые могли вызвать у них стыд.

Когда оригиналы свитков в конце концов были выставлены на всеобщее обозрение в специально построенном для этой цели Музее Книги в Иерусалиме, всех охватило радостное волнение и представители прессы съехались в огромных количествах, ожидая скандальных открытий. Мой друг, работавший в то время над одним из текстов, рассказывал мне об огромном скоплении людей в зале для прессы, где журналисты, которым не удалось воочию увидеть свитки, задавали свои вопросы. Никто же из ученых даже не пошел на эти мероприятия, потому что они знали, что журналистов ждет разочарование… никто ни от кого не пытался ничего скрыть.