История авиации 2002 04

Первой, как и в прошлом году, из всех «морских» задач на повестку дня вышла постановка мин. План минирования был составлен ещё в декабре 1942 г. и на этот раз отличался большей продуманностью по сравнению с предыдущим. В первую очередь это выражалось в перенесении основных усилий на минирование таллиннской бухты, поскольку именно Таллинн являлся главным транспортным узлом морских коммуникаций противника в северной части Балтийского моря. Параллельно решили продолжать минировать и подходы к Хельсинки. План постановок выполнялся в два этапа. На первом, между 21 и 24 февраля, нашим летчикам удалось выставить 12 мин у Таллинна и 10 у Хельсинки. Из-за тяжелых погодных условий в восьми случаях «Ильюшины» не дошли до цели и сбросили мины у запасных объектов (в т. ч. шесть в проливе Бьерке-зунд и одна у Котки). Во всех случаях использовались мины АМГ -1, поскольку из-за наличия ледяного покрова использовать неконтактные мины не представлялось возможным. Углубление мин устанавливалось на 3 м, что соответствовало осадке достаточно крупного судна. Не обошлось и без потерь — вылетевший вечером 22 февраля ДБ-ЗБ в Углово не вернулся. Пропал без вести экипаж замполита полка майора Бушихина, воевавшего на фронте с первого дня войны и пользовавшегося законным уважением подчиненных.

После очередного «переключения» на сухопутные задачи, выполнение плана минных постановок возобновилось в середине марта. На этот раз в интервале с 16-го по 26-е число удалось выставить 51 мину. При этом, 31 легла в районе Таллина, 18 — между полуостровом Поркалла-Удд и Хельсинки и две были сброшены аварийно. Фактически, в каждой ночной постановке принимали участие все исправные самолёты. Главную задачу выполняли пять — семь Ил-4, которые, вылетая одиночным порядком, успевали в течение ночи совершить по два вылета. В каждом случае самолет брал по одной АМГ-1 (лишь один раз — 26 марта — были сброшены шесть мин А-4, причем впервые «Ильюшины» поднимали по две таких мины), сбросить которую следовало с высоты 250–300 м. Огонь зениток на такой высоте был смертельно опасен, поэтому в каждом случае приходилось тщательно выбирать боевые курсы и корректировать их с изменением ПВО противника.

При этом ДБ-ЗБ и СБ, как правило, использовались в составе отвлекающих сил. Таким же одиночным порядком в течение ночи они бомбили Таллинн или Хельсинки, отвлекая на себя огонь зенитных средств и маскируя постановку мин. Не редко для этих же целей привлекались экипажи МБР- 2. Новых потерь удалось избежать, хотя 24 марта один из «илов» серьезно пострадал при вынужденной посадке. Поскольку на следующий день на подходах к Таллинну подорвался и затонул германский пароход «Бунгсберг» (1504 брт) с военным грузом, общий итог оказался в нашу пользу. Впрочем, если учесть, что успех был достигнут применением морально устаревших контактных мин, он являлся скорее случайным, чем закономерным.

* 126.10.1942 г.

Примечание: Тр — транспорт, СКР — сторожевой корабль, КЛ — канонерская лодка, ММ — малый миноносец.

В зимние месяцы войны в качестве камуфляжной краски частенько использовалась обычная известь, наносимая прямо на лакокрасочную поверхность обшивки. Последствия были ужасающими: и без того отнюдь не слишком большая скорость ДБ-ЗФ снижалась ещё на 15–20 %!

31 марта в преддверии летней кампании командующий флотом адмирал В.Ф.Трибуц отдал новую директиву, согласно которой главной задачей авиации флота считалась борьба с неприятельскими кораблями, причем не только в базах, но и на водных плёсах. Основной же целью этой борьбы являлась дезорганизация вражеской системы противолодочной обороны и срыв постановок новых минных заграждений в Финском заливе. Информация о том, что противник начал подготовку к отражению нашего нового «подводного наступления» своевременно попала к разведке КБФ, но что именно он готовит, оставалось неясным. На самом же деле немцы ещё 24 марта приступили к постановке мин в самой узкой части Финского залива — между островом Найссаар и полуостровом Порккала- Удд, но, что ещё хуже, начали ставить поперек залива двойное сетевое заграждение. Эта механическая преграда не оставляла нашим подводникам ни малейшего шанса на прорыв в Балтийское море. Соответственно, и все усилия авиации совершались впустую. 1-й ГМТАП не стал здесь исключением.

На 1 апреля в составе части имелось 10 Ил- 4, шесть СБ, три ДБ-ЗБ и восемь только что полученных «Бостонов» (один неисправный оставался в Мурманске). Большинство опытных пилотов попало в перегоночную команду, и в течение месяца дважды вылетали в Красноярск за новыми партиями американских машин. С учетом этого боевая деятельность части не могла быть слишком интенсивной. 15 апреля (впервые с декабря 1942 г.) два торпедоносца вылетели на «свободную охоту», но, ничего не обнаружив, вернулись в базу. С таким же результатом закончилось и подавляющее большинство других вылетов в тот месяц. Единственная атака состоялась 16-го, когда один из «Илов» безуспешно сбросил торпеду по небольшому транспорту (а скорее всего сторожевому кораблю) у острова Прангли. Подобный результат не удивляет — помимо того, что в части отсутствовали наиболее опытные летчики, сама отправка торпедоносцев в Финский залив была обречена на неудачу.

Дело в том, что вопреки сведениям, получаемым нашей разведкой и снабжавшей ими командование ВВС КБФ, противник не осуществлял перевозок по заливу за исключением финских шхер, куда наши самолеты не посылались. Что же касается борьбы с минными и сетевыми заградителями, то они выходили на свои постановки по ночам или в условиях плохой видимости, и нам ни разу не удалось застигнуть их в море. К середине месяца немцы и финны завершили создание противолодочного рубежа в западной части залива и с 14 апреля приступили к подновлению минных полей в районе острова Гогланд. Помешать им наличными силами мы не могли.