История авиации 2002 04

Примечание: Все самолеты, участвовавшие в минных постановках с февраля по август — Ил-4 и ДБ-ЗБ. В феврале ставились только мины АМГ-1, с сентября — только А-4.

Эстафету успеха принял другой торпедный ас — старший лейтенант Ю.Э.Бунимович. Ещё 3 сентября он атаковал стоявший на якоре в абосских шхерах безвестный финский транспорт и доложил о его потоплении. По всей вероятности, сильный зенитный огонь с судна и береговой батареи помешал нашему экипажу правильно прицелится и проконтролировать результаты атаки. Утром 12-го Бунимович сбросил торпеду по одиночному пароходу в районе латвийского маяка Паппензее. Контрольный снимок засвидетельствовал поражение цели, однако зарубежных данных, подтверждающих это событие, до сих пор нет.

Утром 23-го пилот доложил о новой успешной атаке примерно в том же районе. Нападению подвергся небольшой конвой, включавший 6000-тонный транспорт. Но на этот раз зенитки помешали сбросить торпеду точно — в документах противника результат этой атаки не зафиксирован. Спустя три дня Юрий вновь произвел атаку у латвийского побережья и теперь добился полного успеха. Жертвой торпеды стал немецкий пароход «Хильдегард» (1260 брт), перевозивший груз угля в оккупированную Ригу. 30 сентября — еще одно потопление на этой же коммуникации. В 08:00 западнее маяка Ужава Бунимович обнаружил и торпедировал «8000-тонный танкер». Фотография, сделанная за мгновение до взрыва торпеды, украсила исторический журнал полка. Правда, на дно отправился не танкер, а сходный по силуэту лихтер «Зульхоф 17» (397 брт).

В результате всех этих атак на счет полка добавились два потопленных и одно поврежденное транспортное судно, а также финский сторожевой корабль. Нуждается в дополнительном подтверждении информация об успехе старшего лейтенанта П.А.Колесника. Утром 4 сентября после безуспешного поиска в Ботническом заливе он сбросил торпеду по плавучему маяку у финского порта Раума. По донесению летчика, маяк утонул, но, возможно, финны и сами на время убрали его из опасного места. Остальные атаки, произведенные в течение месяца экипажами А.П.Чернышева (02, 10, 20.09), И.Г.Шаманова (03, 14.09), Г.Д.Васильева (04, 20.09) и П.А.Колесника (30.09), пока ещё подтверждений не получили.

Нелишне напомнить, что все эти успехи были достигнуты всего лишь 10 самолётами, из которых три относились к уже безнадёжно устаревшей модификации ДБ-ЗБ. Первый же вылет на «Бостоне»-торпедоносце состоялся 29 сентября, второй — на следующий день. Оба летчика (помкомполка майор И.Н.Пономаренко и командир 1 — й эскадрильи капитан Н.Г.Константюк) доложили о победах (не подтверждены), что окончательно «оформило допуск» «Бостона» к боевой работе в качестве торпедоносца-«охотника». В октябре масштабы боевой деятельности на дальних коммуникация противника мыслились ещё шире, тем более что с 27 сентября в командование частью вступил ветеран полка, энтузиаст дальних полетов майор И.И.Борзов, но эти надежды не оправдались.

Внешне картина почти не изменилась. Летчики совершили рекордное за год число вылетов и сбросили максимальное количество торпед. Заявленное число побед осталось таким же, как в сентябре, но… Во-первых, снизилась интенсивность использования самолетов. Если в сентябре на каждый исправный самолет приходилось по 4,5 вылета в месяц, то в октябре — только два. И это при том, что в течение октября полк практически не отвлекался на решение других задач и сделал всего два вылета одиночных А-20 на минные постановки. Главной причиной сложившейся ситуации, безусловно, стало значительное ухудшение погодных условий в осенний период. Вылеты осуществлялись только в течение 22 суток месяца, причем зачастую самолеты взлетали лишь затем, чтобы спустя час — полтора вернуться на базу, не сумев пробиться через сплошной фронт низкой дождевой облачности.

Вот типичная картина боевого вылета в изложении ветерана полка А.В.Преснякова: «Вчера мы не летали из-за сильного ухудшения метеоусловий. А сегодня майор Борзов приказал мне произвести разведку погоды. Над Эстонией мы попали в сильнейшее обледенение и чуть не разбились. Постепенно нижняя кромка тумана прижала нас к самым макушкам деревьев, но мы продолжали лететь по маршруту на бреющем. Вдруг началась сильная морось, и машина почти мгновенно покрылась ледяной коркой. Лед нарастал интенсивно. Самолет стал тяжелым, неповоротливым. Кое-как развернувшись, полетели обратно. Однако машина быстро теряла скорость. Моторы ревели на полном газу, но их мощности уже не хватало. А толщина ледяного слоя все увеличивалась. Верхушки деревьев мелькали под крыльями, чуть не цепляя за фюзеляж. Еще немного, и мы сядем на лес на территории, занятой врагом. В последний момент я сбросил торпеду. Освободившись от тысячекилограммового груза, самолет стал легче. Его скорость увеличилась километров на двадцать. А секунд через пять или семь мы выскочили из мороси. Медленно освобождаясь от ледового плена, самолет лишь минут через сорок обрел свою обычную маневренность. Мы потеряли торпеду, и в Балтику не пробились.».

12-го, чтобы доказать летчикам, что летать при такой погоде все-таки можно, на поиск вылетел сам Борзов. Летавший с ним в одном экипаже штурман полка майор Н.Д.Котов по возвращению сказал: «Неужто до дома добрались? Я всю дорогу его убеждал, что лететь невозможно. А он ни в какую. Так и прорвались туда и обратно на его самолюбии». Однако, самолюбие наших пилотов иногда дорого им обходилось. 10-го на базу не вернулся «Бостон» с молодым экипажем, 14-го — машина воевавшего с первого дня войны старшего лейтенанта А.Самедова. Скорее всего, оба самолета стали жертвами погодных условий. 18 октября третий А-20 разбился при посадке. Бывали и случаи потери ориентировки. Следует отметить, что дождь и туман затрудняли не только пилотирование, но и обнаружение цели. Даже когда цель обнаруживалась, метеоусловия препятствовали точному расчету элементов торпедной атаки. Так, 7 октября промахнулся по цели Ю.Э.Бунимович.

Усилил противодействие и противник. Всё чаще нашим пилотам попадались конвои, в состав которых кроме сторожевых кораблей включались и истребители. Немецкое командование оттянуло из Финского залива тяжелые плавбатареи, которые стали использоваться в узлах морских коммуникаций в качестве плавучих зенитных батарей. Плавая переменными курсами, например, в Ирбенском проливе, плавбатарея изображала из себя одиночный транспорт, который, при попытке атаковать его, встречал торпедоносец шквалом зенитного огня. Несомненно, что часть наших нападений пришлась именно на такие суда. В результате всех указанных причин даже по неизбежно завышенным отчетным данным процент попаданий торпед сократился на треть. При этом наверняка сказалась недостаточная опытность летавших на «Бостонах» молодых экипажей. Хотя число вылетов между Ил-4 и А-20 в октябре распределялось почти поровну, именно пилоты последних доложили о 13 из 19 одержанных успехов. К сожалению, из них на сегодняшний день подтвердилось лишь повреждение одного транспорта.