Авиация 2000 01

В июле 1944 г. в составе 13-й воздушной армии числились два O-52, находившихся на аэродроме Чернево. Но уже в августе 12-я окаэ прекратила свое существование, войдя во вновь сформированный 203-й отдельный корректировочный полк (окрап), и два долгожителя влились вето состав. Правда, на них больше не летали, даже не закрепили экипажи. 19 сентября машины с номерами 131 и 142 покинули полк.

Теперь переместимся на 500 км южнее и на два года назад. 17 октября 1942 г. 13-я окаэ перелетела на аэродром Мигалово и вошла в состав 3-й воздушной армии на Калининском фронте. На этот момент в ее составе числились пять O-52 и два «Харрикейна». Таким образом, на долгом четырехмесячном пути к фронту две машины были потеряны 1*.

Вскоре на счету эскадрильи появились первые боевые вылеты. Ее командир капитан К. М. Мясоедов начал воевать с 22 июня 1941 г., через четыре месяца его назначили комэском, опыта у него было больше, чем у его северного коллеги Проппа, и машины он терял гораздо медленнее. При этом 13-я окаэ не спешила переходить на ночные действия. Возможно, ее O-52 все же получили дополнительную бронезащиту, но, видимо, не это стало главным. Мясоедов настойчиво добивался, постоянно напоминая, а когда и требуя, чтобы прикрытие соответствовало обстановке и опасности работы, которую выполняли его подчиненные. По его мнению – необходимо было четыре-шесть истребителей на один корректировщик. Часто так и получалось, и не в 45-м, а в 1942-1943 годах. Окруженные целым роем истребителей, O-52 даже при свете дня потерь 'не несли. Хотя было и одно исключение.

В декабре 1943 г. экипаж сержанта П.Ф. Черепенщикова и майора М.Е. Купчикова вылетел для корректировки огня по батареям противника в районе озера Долгое в 20 км от г. Невель. Прикрывала четверка Як-7б во главе с командиром звена капитаном А. И. Чижовым. Экипаж уже дважды передал на землю координаты разрывов в районе вражеских позиций, как вдруг машину тряхнуло, затем еще раз, повалилась на крыло и круто пошла к земле. Оказалась, что летчики «Яков» «прозевали» воздушного противника. Не удивительно – им оказалась пара Ла-5, один из которых подошел, как учили, метров на 50-80 и дал пушечную очередь. Но видно, не доучили- снаряды прошили левую плоскость корректировщика. Да и техника пилотирования у «аса» была та еще: выходя из атаки, истребитель фюзеляжем ударил правое крыло «Кертиса» и отбил часть консоли. Сержант Черепенщиков асом не был, но, тем не менее, сумел прервать падение своей машины и, переведя ее в горизонтальный полет, поковылял к дому и благополучно сел. При осмотре выяснилось, что истребитель перебил проводку гидропривода механизации левого крыла и его нервюры. Правая плоскость деформировалась, была отломана почти вся консоль от подкоса и дальше и вырваны узлы крепления консоли и элерона. Нашлись и другие повреждения. Машина вполне поддавалась ремонту, но лишней плоскости не было, и самолет решили разобрать на запчасти. Так не стало O-52 №126. Благодарить за это надо было летчика из 21-го истребительного полка, фамилия которого до нас не дошла. Этот полк вообще почему-то очень «не любил» корректировщиков. 22 мая 1943 г. его самолеты уже более результативно атаковали Як-1 из 13-й окаэ. В результате нападения истребитель прикрытия был сбит, летчик сержант В. М. Давыдов остался жив.

Но не вся жизнь эскадрильи состояла из подобных приключений. В основном – это была опасная, но устоявшаяся, отлаженная работа. В полетах на корректировку стремились маскироваться облачностью и в лучах солнца, выбирали маршруты, где реже встречались немецкие истребители и менее насыщенные зенитками. В районе цели держались на высоте 1000-1500 м. На фоторазведку обычно вылетали парой, съемку вели с высоты 2000-2200 м. На O-52 предусматривалась установка фотоаппаратуры, но из США машины прибыли без фотокамер. Технический состав 13-й окаэ разработал свою фотоустановку, позволявшую установить два фотоаппарата АФА-Б. Площадь, снимаемая за один проход,увеличивалась в два раза. Понятно, что число проходов и время пребывания над территорией противника при этом уменьшалось вдвое.

На фоторазведку летали вдвое чаще, чем на корректировку. За 1943 г. сделали шестьдесят вылетов на фотографирование переднего края и засняли 2290 кв. км.

Подводя итоги за 1943 г., капитан Мясоедов (лично он сделал семнадцать боевых вылетов, в том числе пять на корректировку, семь на фотографирование) писал: «Совершено 162 боевых вылета: на корректировку- 36, на фотографирование переднего края – 60, на разведку – 8, на прикрытие- 58. В результате уничтожено 30 батарей полевой артиллерии, подавлено 6 батарей. Боевая работа велась в интересах 22, 43, 3 и 4 ударных, 11 гвардейской армий. Прикрытие, кроме своих истребителей, производили части 3 ВА. Подано заявок на прикрытие 104, выполнена 41».

В эскадрилье бывало в лучшие времена до пяти истребителей, чаще два, иногда ни одного. По штату полагалось три, для нормальной работы требовалось четыре- шесть на один O-52, а «внешние организации» выделяли прикрытие в 40% случаев. Видимо, не все может сделать даже настойчивый командир, если он всего лишь комэск и капитан. Поэтому, если лететь было надо, а сопровождения не было, то летели и без него. Пробовали маскироваться в небе, выбирать более безопасные маршруты. Помогало не всегда.

28 мая 1943 г. экипаж O-52 старшины П. И. Яковлева и старшего лейтенанта А. И. Савицкого вылетел второй раз за день по заявке 3-й ударной армии. Истребителей не дали, вместо них – приказ: «Выходить на работу без прикрытия». В И часов 25 минут поднялись в воздух, корректировку провели успешно, в час дня получили команду сфотографировать цель. Во время этой работы их и поджег Bf 109. Экипаж не выпрыгнул. Еще один O-52 в феврале 1944 г. сбили зенитки.

Всего в эскадрилье к лету 1944 г. сохранился в исправном состоянии лишь один «Кертис» (вероятно, еще один, №129, списали после аварии 29 июля 1943 г., случившейся с сержантом Черепенщиковым на 18-м самостоятельном вылете).

Итак, две боевых потери за полтора года боев, при вылетах ясным днем и часто без прикрытия. Очень неплохой показатель, не хуже, чем у Ил-2, эксплуатировавшихся как корректировщики. Он явно противоречит поверхностной оценке O-52 и выводам испытательной комиссии. Не все определяется техникой, не менее важно- у кого она в руках. Рациональная тактика боевого применения способна существенно приуменьшить недостатки самолета- командир звена 13-й окаэ К. В. Грязное, уже в качестве заместителя командира эскадрильи 206-го окрап, был удостоен звания Героя Советского Союза за 118 боевых вылетов, совершенных к октябрю 1944г. Из них 92 он выполнил на O-52.

Последний «Кертисс» вместе со всей 13-й окаэ включили в состав вновь сформированного 206-го окрап, но вскоре, 14 августа, сдали в 5-й учебно-тренировочный полк в той же 3-й воздушной армии. Но и там он пробыл недолго и затем отправился дальше.