История авиации 2000 01

Взлет прошел без происшествий, если не считать неисправностей, почти сразу возникших на машине командира звена Федорова. Его самолет был вынужден вернуться на аэродром, в то время как остальная эскадрилья, построившись 8 порядок клина звеньев, взяла северо-западный курс. Полет осуществлялся над верхней кромкой облачности (облачность 3-4 балла) на высоте 3300 м. Над Лужской губой самолеты развернулись на север.

Воздушное пространство над Финским заливом эскадрилья прошла над сплошным ковром облаков, но при пролете над финской береговой чертой, в 10 км западнее Виралахти, обнаружились большие окна. Не исключено, что именно в этот момент самолеты были обнаружены с земли. На это, в частности, указывает тот факт, что первая атака на группу Майстренко была произведена в районе города Миккели – в 90 км севернее аэродрома Утти, откуда взлетали финские истребители.

Около 11:30 внезапно со стороны солнца советские самолеты подверглись нападению семи или восьми «Фоккеров»DХХI из состава 4-го отряда LeLv 24. Финские самолеты атаковали сзади с пологого пикирования самолет комиссара эскадрильи Грамоткина. С дистанции 100-150 м финны подожгли его ДБ-3, после чего машина резко направилась к земле. Оборонительный огонь был открыт с большим опозданием и, по всей вероятности, оказался неточным, что, впрочем, не помешало советской стороне занести на свой счет три «Фоккера». Истребители проскочили в нижнюю полусферу, но для повторной атаки не развернулись – очевидно, топлива на них оставалось не так много, либо они не хотели слишком сильно отдаляться от аэродрома. Атака завершилась также внезапно, как и началась, и бомбардировщики, сомкнув строй, продолжила движение к цели.

Спустя примерно 40 минут после боя группа достигла ее. Станция была скрыта легкими облаками и дымкой. Даже несмотря на отсутствие зенитного огня, атаковать ее с высоты 3600 м оказалось весьма непросто. Лишь на четвертом заходе в 12:25 эскадрилья освободилась от бомбового груза (в сумме 70 ФАБ-100, две ФАБ- 50, шесть ЗАБ-50). Ответ на немой вопрос – «почему самолеты не снизились?» – может прозвучать неожиданно. Согласно боевым документам того времени (не исключено, что они были подтверждены полигонными испытаниями), при бомбометании ниже высоты 2800-3000 м ожидалось до 30-40% неразрыва, поскольку считалось, что бомба может не перейти в вертикальный полет.

Решение бомбить с большой высоты касалось лишь качества выполнения боевой задачи, но последующее решение майора Майстренко – возвращаться старым маршрутом – имело фатальные последствия. По всей вероятности, комэск больше опасался «блудежек» над безлюдными просторами Карелии, чем перехватчиков. Потери ориентировки были настоящей болезнью нашей авиации в «зимней войне», но все же, то что могло произойти в результате потери курса, вряд ли имело бы худшие последствия. Без подробных финских данных сейчас трудно сказать, то ли противник целенаправленно ожидал возвращения 3-й эскадрильи, «ведя» ее при помощи постов ВНОС, то ли маршрут случайно вывел советские самолеты на станцию Коувола, которая, очевидно, являлась основным объектом, прикрываемым «фоккерами» из состава 4/LeLv 24. Результат был одним – в 13:20 советские самолеты вновь подверглись внезапному нападению.

На этот раз финнов было восемь или девять. Зайдя сзади, они вновь внезапно атаковали наше построение. Тактика была старой: пологое пикирование с высоты, превышающей строй ДБ-3 на 15-20 м, заход в мертвый конус, образуемый хвостовым оперением, сближение до дистанции 100-150 м, прицельные очереди по плоскостям, где находились непротектированные бензобаки, и уход в нижнюю полусферу. «Фоккеры» легко избегали огня нижних «кинжальных» установок ДБ, имевших крайне малые углы обстрела, разворачивались с набором высоты и вновь выходили в атаку. Штурманы бомбардировщиков, наблюдавшие за разворотами «Фоккеров», могли, разве что, грозить их пилотам кулаками – их носовые ШКАСы почти не отклонялись в стороны.

Советские авиаторы мало что могли противопоставить этой тактике. Совершенно очевидно, что им не хватало ни слетанности, ни боевого опыта. Для большинства экипажей 3-й эскадрильи боевой вылет 6 января был вторым. Прикрытие хвостов соседних самолетов отработано не было. Звенья не были разнесены по высоте, из-за чего головное звено в бою не участвовало до тех пор, пока само не подверглось атаке.

С каждой минутой боя огневое противодействие обороняющейся стороны уменьшалось. Финны не имели к этому никакого отношения – просто стрелки-радисты (единственная из трех огневых точек ДБ-3, имевшая возможность принимать реальное участие в бою) не могли длительное время находиться под колпаком своей установки. Набегающий через многочисленные щели поток холодного воздуха (на земле без ветра его температура была около – 30-35 С° делал свое дело. В первую очередь у летчиков переставали действовать руки, т.к. скоба спускового механизма пулемета не давала возможность вести стрельбу, не снимая перчаток! Поскольку в данном случае финны проявили упорство и продолжали атаковать советские самолеты на протяжении более чем 10 мин в исходе схватки не приходилось сомневаться. Почти сразу было сбито левое звено. Затем настала очередь машины командира звена Чугунова, самолетов Майстренко и помощника командира эскадрильи Блинова из головного звена. Горящие бомбардировщики, один за другим, устремлялись к земле, как гигантские факелы. До берега Финского залива дошел лишь ДБ-3 старшего летчика Агеева. Не уцелел бы и он, если бы не остроумный маневр. Пилот перешел в резкое пикирование и с высоты 3300 м снизился до 350. Посчитав последний вражеский самолет сбитым, пилоты «Фоккеров» повернули назад. Их успех был и без того впечатляющим. Самолет Агеева, не имевший других серьезных повреждений, кроме простреленного руля высоты, дотянул до аэродрома. Без потерь вернулась и другая девятка, летевшая до цели и обратно разными маршрутами.

Победы одержанные Иормо Сарванто 6 января 1940 г. были уже не первые: 23 декабря 1939 г. на его счет были записаны два советских СБ, а к концу своей боевой карьеры он одержит 16 побед. Еще две будут поделены с коллегами в соотношениях 1/2 н 1/3.

Лейтенант Совелнус также был отнюдь не новичком: 12 декабря 1939 г. он сбил СБ, а 25-го в паре одержал победу над ДБ-3. Всего же на его счету будут записаны 11 побед, еще три будут поделены в соотношении 1/2 н одна 1/4.

Вопреки расхожему мнению о репрессивном методе разбора любых ЧП в то время, бой 6 января не стал поводом ни к суровым карательным мерам, ни к серьезным расследованиям в области боевых причин произошедшего. Весь экипаж уцелевшего самолета написал краткие отчеты о произошедшем и рацпредложения на перспективу. Они, в частности, содержали высказывания относительно реконструкции носовой и нижней огневых точек в точки башенного типа, перенос бензобаков из крыльев в фюзеляж, а бомбоотсеков в крылья, снаряжения пулеметных лент исключительно трассирующими и зажигательными пулями. Звенья рекомендовалось разносить по высоте и обратить больше внимания на отработку приемов взаимной защиты самолетами друг друга. Насколько все эти советы были воплощены, точнее не воплощены в практику, хорошо известно. От заводов требовалось безостановочное изготовление новых машин, а от летчиков не занятия боевой подготовкой, а осуществление новых боевых вылетов. Результат такого подхода был очевиден. До конца советско-финляндской войны был потерян от боевых причин еще 31 ДБ-3 (14 пропали без вести, 11 сбиты в воздушных боях, шесть сбиты зенитной артиллерией). Общие же потери за время войны составили 74 машины (в т.ч. 27 в рез. небоевых причин), из которых пять стали финскими трофеями. С учетом того, что дальние бомбардировщики совершили около 3500 боевых вылетов (в т.ч. 2530 из состава АОН-1), а финская ПВО располагала не слишком большими силами, уровень потерь можно признать достаточно высоким. Фактически погиб каждый пятый ДБ-3, принимавший участие в войне.