Авиация и космонавтика 2003 03

Насколько важна для специалиста высокого класса постоянная тренировка, очень красноречиво высказался в свое время выдающийся пианист А. Рубинштейн: "Если я не поиграю один день, это замечаю я сам; если не поиграю два дня, замечает моя жена; если не поиграю три дня – замечают мои слушатели".

Г.А. Амирьянц приводит примеры того, как испытателям поручали выполнять задания, к которым они были явно не готовы. Наиболее яркие примеры – испытания Щукиным спортивного самолета Су-26 и испытания Перовым планера на штопор, хотя подобных испытаний ни тот ни другой никогда не проводили. Испытания эти закончились тем. что Щукин погиб, а Перов вместе с разрушившимся планером упал на землю. Летчик остался жив, но получил паралич конечностей.

Л.Л.Щербаков, анализируя эти трагические случаи, определил основную причину как "должностое преступление начальства". Это неоспоримо. Но это только одна из причин. Вторая же относится уже к "человеческому фактору" самих летчиков. Почему они сами, зная, что к выполнению испытаний не готовы, безропотно идут на самоубийство? Ответ очевиден – потому, что у испытателей не принято отказываться. Они могут все. И это самая большая трагедия этих мужественных людей.

В упомянутой выше книге летчика- испытателя Б.Л.Орлова приведен просто парадоксальный случай. Его шеф Федотов и испытатель Остапенко на самолете МиГ-25 установили рекорды скороподъемности на высоты 25 и 30 км. Неожиданно Федотов предложил Орлову выполнить полет на установление рекорда скороподъемности на высоту 20 км. Орлов, сославшись на перерыв в полетах на этом самолете, попросил дать ему возможность восстановить навык. Федотов отказал, т.к. у двигателей оставался малый ресурс. И Орлов вынужден был лететь на рекорд "с листа". Думаю, комментарии тут излишни. К счастью, полет закончился благополучно.

Читая записки испытателей, я с удивлением обнаружил, что никто из них не упоминает о психологической подготовке к сложным и опасным полетам. Кстати, об этом ничего нет и в книге Г.А. Амирьянца. Я не знаю, в чем причина: или психологию просто игнорируют, или о ней умалчивают. Если умалчивают, это их дело. Если игнорируют – это ужасно. Ибо в этом кроется большая опасность. Кстати, одна катастрофа, описанная у Амирьянца, произошла именно по причине психологической неготовности летчика к полету. Эта гибель при выполнении показного полета на самолете Су- 27 летчика-испытателя Станкявичуса.

То, что Станкявичус был психологически неподготовлен к этому полету, черным по белому в книге Амирьянца написано устами Л.Д. Лобаса, который должен был выполнить этот полет и которого подменил Станкявичус. "Единственное, что можно утверждать уверенно, – говорит Лобас, – однако не поняв до конца причин – Римас с утра был необычайно скучен. Все почувствовали. что он был несколько не в себе, несколько заторможен и даже морально-психологически в какой-то степени подавлен". В этой единственной фразе, если прочитать внимательно, содержится ответ на поставленный мной вопрос об отношении к психологии в среде испытателей. Лобас прямо отмечает морально-психологическую подавленность Станкявичуса, которую заметили все. и тем не менее не считает, что она была причиной трагедии. Не знает он, и почему появилась эта подавленность, хотя описанные в книге обстоятельства, предшествующие трагическому полету, и были единственной причиной. Вот содержание этих обстоятельств.

Лобас, который должен был осуществлять показной полет, при облете площадки показа с местным летчиком чудом остался жив после того, как самолет зацепился за трубу и упал на землю, превратившись в груду металла, а местный летчик погиб. Кроме того, Лобас подробно объяснил Станкявичюсу, что площадка показа очень коварная. Ее и найти визуально сложно, и "вписаться" в нее трудно. А с самолетом, на котором должен был лететь Станкявичус, не все было в порядке. Отказы были и в Сиэтле, откуда он прибыл в Италию. В частности, ненадежно работала навигационная система, которая могла обеспечить выход на место показа.

Какой же вывод напрашивается? Испытатели знают, что есть такая штука, как психология, что она может сильно осложнить действия летчика даже в не очень сложной ситуации, но никто не имеет право принимать ее во внимание и, скажем, отказаться от полета, когда ты не в форме. Опять тот же опасный принцип: ты испытатель, ты все можешь, ты все должен.

Удивительно то, что игнорируют психологию и в институте, который носит имя М.М. Громова, летчика, который первым не только принял на вооружение эту науку, но и написал книгу, точное название ее не помню, но суть такова: "Психология летного труда". Отыскал ее случайно, когда учился в академии, в … секретной библиотеке. Сейчас понимаю, почему ее засекретили: в то время психология была отнесена к "лженаукам". Кстати, видимо эта книжка привела меня впоследствии к убеждению, что к выполнению сложных и опасных полетов нужно готовиться не только технически, но и психологически. Уверен, что именно выработанная доморощенным способом методика психологической подготовки позволила мне сделать то. что не повторил никто из строевых летчиков: выполнять на сверхзвуковом самолете Су-7Б бомбометание с кабрирования (с полупетли) в облаках и днем и ночью фактически при нижней границе облаков. соответствующей установленному минимуму, а верхней – существенно выше верхней точки маневра.

В связи с этим вспоминается разговор. который произошел у меня, когда я еще был молодым исследователем, с тогдашним заместителем начальника Центра по НИР генералом Л.П. Никифоровым. Я тогда сказал, что для меня образцом для подражания является М.М. Громов. Милейший человек, Арсений Павлович даже вскрикнул от негодования: "Не согласен! Что это за испытатель, который прежде чем полететь на самолете, несколько дней его обнюхивает, осматривает, "вживается" в него. Настоящий испытатель – это Чкалов: на любой самолет сядет, не глядя, и полетит. Я на это возразил: "Зато Громов все свои многочисленные сложные и опасные испытательные полеты и перелеты закончил благополучно, а Чкалов погиб именно потому, что летал "на всем без разбору". Вот и напрашивается отсюда ответ на вопрос, который неоднократно ставил в своей книге Г.А. Амирьянц: "Почему лучшие из лучших летчиков – испытатели – так часто гибнут?" Осмелюсь назвать хотя бы две причины:

1. Отсутствие устойчивого навыка пилотирования при выполнении сложных, незнакомых испытаний.

2. Отсутствие тщательной психологической подготовки перед выполнением испытательных полетов.

Приподнята в книге Амирьянца завеса и над еще одной составляющей "табу", которая сильно осложняет и без того трудную работу летчика-испытателя. Имеется в виду отношение руководства к ошибкам, допускаемым испытателями.