Журнал «Авиация и космонавтика» - Авиация и космонавтика 2017 № 04

Летчики эскадрильи летали в стандартных для южных широт светло-голубых лётных комбезах из синтетической ткани. В креслах лежали стандартные НАЗ-7М (не успели перебрать в Союзе), и т.к. АКСУ-74 туда не вмещались, их с пристегнутым рожком стволом вверх прилаживали слева под подвесную систему. Пролетав так с пару месяцев, начальник ПДС эскадрильи со своим техником прапорщиком умудрились впихнуть в НАЗ автомат с пристегнутым рожком, но без пламегасителя, привязав его вместо плота на укороченный фал, длиной 1,5 метра (а не 30 метров). Для чего все остальное, кроме трех снаряженных рожков, радиостанции Р-855УМ с батареей, перевязочных средства, морфина и ракетницы из НАЗ было удалено, так как опыт проведения поисково-спасательных операций подсказывал, что если летчик через десять-пятнадцать минут после катапультирования не на борту вертолета - то, скорее всего, убит. Употреблять шоколад, леденцы и воду было некогда. В дополнение к штатному пистолету ПМ в кобуре на ремне, брали с собой пару - тройку гранат Ф-1 в карманах комбеза.

Борт №22 (два «лебедя» на ПТБ) капитана Порублева (техник самолета лейтенант В. Матюшенко), после посадки. Баграм, октябрь 1984 года.

Без раскачки влился в боевую обстановку и ИТС новой смены. Встретив долгожданную замену, «ветераны» стали по-быстрому передавать самолеты, а оставшееся время преимущественно посвятили решению личных вопросов и подготовке к возвращению домой. Поскольку одновременно летали летчики обеих смен, ИАС, имея фактический двойной комплект самолетов, приступила к интенсивной эксплуатации техники. Для большинства техников и инженеров это был, пожалуй, самый трудный период за все время прохождения службы в ДРА. В Союзе довольно редко занимались снаряжением боеприпасов. Теперь же приходилось разгружать и растаривать бомбы, грузить на тележки, подвозить, подвешивать и заряжать ракетами блоки. В этом участвовали все специалисты. В первое время, в условиях отсутствия должного опыта и необходимой сноровки, сильно уставали, но постепенно привыкли, и все вошло в свое русло.

28 сентября, после ввода в строй пополнения и передачи материально- технического имущества, оставив матчасть сменщикам, эскадрилья подполковника Г.А. Чехова[* Высокие результаты боевой деятельности в ДРА 200 эскадрильи и лично ее командира майора Чехова послужили поводом для досрочного присвоения ему 18 августа 1984 г. звания подполковника] на Ил-76 убыла в Союз. И началась ежедневная обыденная боевая работа...

На боевое применение летать приходилось много и часто. Оставшихся девяти самолетов для выполнения возлагавшихся боевых задач не хватало, поэтому летали и на оставленных «чеховских». Использовали практически всю номенклатуру вооружения, которое способен применять Су-25: авиабомбы различного назначения, зажигательные баки и разовые бомбовые кассеты калибром до 500 кг, КМ ГУ, НАР типа С-8, С-24 и С-25. Снаряжение самолетов АСП производилось согласно заявкам. Типовая подвеска включала: 2 ПТБ, 4 бомбы 250 или 500 кг (ОФАБ, ФАБ, ОДАБ, ЗАБ, РБК и т. п. в соответствии с зада-нием), 2 УБ-32 или Б-8. Иногда вместо бомб подвешивали НАР С-25. Эти ракеты очень понравились комэске Шаповалову и он, нередко летая на 51 борту Мосеева, однажды сказал ему: «Все, только мне их и вешать! Ракета с эффективностью «пятисотки»!». КМГУ вешались вместо бомб. Блоки НАР (УБ-32 или Б-8) снаряжались всегда. Бывали случаи, когда одна или две ракеты не сходили. Их не извлекали из блоков, заряжали остальные, и в следующем вылете, как правило, сходили все. При вылетах парой или звеном «по вызову» иногда вешали по 6 УБ-32 (Б-8) или 6 С-24. Встроенную пушечную установку ВПУ-17А применяли часто, особенно в первое время. Когда проводилась операции в чарикарской долине, наблюдать боевое применение «грачей» можно было прямо со стоянки. Пара самолетов выруливала на ВПП, взлетала в сторону Кабула и сразу, после второго разворота пикировала на цель. С земли было видно как сходят бомбы и ракеты, как работают из пушек. От интенсивной стрельбы орудия выходили из строя: обрывалась третья опора крепления (на стволе, в районе локализаторов). По заключению представителей завода-изготовителя, пользоваться ими до проведения доработок не рекомендовалось, исключительно в экстренных случаях.

При наличии почти двойного комплекта самолетов, на растаривание бомб и вкручивание взрывателей в НАРы стали привлекать личный состав ТЭЧ. В один момент закончились бомбы самых «ходовых» калибров (250 и 500 кг), зато в большом количестве имелись в наличие стокилограммовые. Они подвешивались вручную на многозамковые балочные держатели МБД-2-67У по четыре штуки на каждый, на четыре точки подвески, в результате чего снаряжение «сотками» занимало много времени. С целью оптимизации процесса подготовки штурмовиков к боевым вылетам, стали применять «расчетную систему»: на базе техсостава звеньев сформировали расчеты, в которые были включены специалисты по АВ, АО и РЭО. «Спецы» распределялись по «расчетам» и закреплялись за определенными самолетами. При подготовке к повторному вылету этот расчет, за время, в течение которого техник самолета производил осмотр, заправку и подготовку борта к по-вторному вылету, успевал подвесить на него бомбы и снарядить блоки НАР. Освобождавшиеся техники и механики присоединялись к расчету. Таким образом, время подготовки звена к повторному вылету сильно сократилось, люди перестали выматываться.

Борт №24 лейтенанта В. Малышева после посадки. Баграм, октябрь 1984 года.

Интенсивность боевой работы сказывалась, в эскадрилье не обошлось без происшествий. В октябре в ходе атаки наземной цели на штурмовике №22 (зав. № 25508106009, техник самолета лейтенант В. Матюшенко) капитана А.Ф. Порублева, при нажатии на БК «ПОДВЕСКИ», одновременно со сбросом бомб произошел нештатный сход подвесных топливных баков и блоков УБ-32 (зарядка в том вылете составляла 2 УБ-32, 2 ПТБ и 4 АБ калибра 250 кг). Левый ПТБ был подхвачен потоком и нанизан пикирующим самолетом на соседний балочный держатель. Попытка «стряхнуть» его на перегрузках ни к чему не привела. Самолет с вертикально торчащим баком управлялся с трудом, но, летчик сумел дотянуть до базы и с такой необычной подвеской произвел успешную посадку. При осмотре после посадки повреждений замков БДЗ от огневого воздействия обнаружено не было. После «освобождения» от бака и проверки электрических цепей вооружения, в ходе которой неисправность обнаружить не удалось, самолет продолжил дальнейшую эксплуатацию. Повторных сходов больше не было. Причину отказа установить не удалось, «списали» (не без оснований) на особенности «грузинской сборки».