Кен Уилбер - Интегральная духовность

«Не через интроспекцию, но только через изучение истории приходим мы к пониманию себя». Это высказывание Вильгельма Дильтея – великолепное обобщение второго величайшего вклада Запада в наше самопонимание, а именно – генеалогии(или исторического сознания), каким бы термином мы ее ни обозначали. Фрейд принадлежит и к этой общей традиции: он отмечал, что, хотя мы можем обнаружить сопротивление тени при помощи интроспекции, или самонаблюдения, своего текущего опыта, этот метод быстро уступает дальнейшим тайнам, раскрываемым генеалогией. Фрейд – лишь один из множества западных исследователей, предпринявших попытку создать не только феноменологию текущих «я»-симптомов, но и необычайную разновидность феноменологии ранних стадий «я»-развития – первых недель, месяцев, лет жизни. Эти ученые пытались выяснить, как можно схематизировать и исследовать первые стадии развития «я», опираясь на взгляд извне (зона 2), а также то, как это могло бы ощущаться изнутри (зона 1): как на ранних стадиях развития «я» разные аспекты ощутимого мною «я»могут быть вытеснены и отвергнуты – отчуждены, диссоциированы, разбиты и раздроблены, оставив после себя длинную череду слез и страданий. Если опираться на взгляд извне , то мы имеем дело со стандартной психодинамической иерархией развития защитных механизмов(например, Вэйлант [43]), что, безусловно, важно. Однако при взгляде изнутри все это становится историей путешествия самости – ощущаемой историей путешествия моего «я», с надеждами, страхами и напряжениями, испытываемыми в ходе его роста и развития [44].

В интегральном подходе необходимо учитывать оба этих взгляда – изнутри и извне. Немногие теоретики рассматривают вопрос именно с этих позиций (исходя из принципа «всеквадрантной, всеуровневой» методологии), но такое развитие включает важную внутреннюю сторону истории роста – и дисфункций – моего «я». Ключевая идея здесь состоит в том, что «я» 1-го лица, особенно на своих ранних стадиях, может быть травмировано, что впоследствии проявится как симптомы и тени 3-го лица в моем сознавании 1-го лица.

Такой взгляд на ранние стадии формирования «я», эта феноменологическая история поврежденного «я» (особенно в течение нескольких первых лет жизни), стал частью движения к пониманию тени, отчужденного «я», ложного сознания во множестве его форм (в нашем случае именно тень создается в истории, или генеалогии, меня). Это общее понимание – не только один из важнейших вкладов западной психологии, но и уникальный, аналогов которому нет нигде в мире.

Именно здесь в нашей истории находится место для медитации и созерцания. Открытие западных «исследователей тени», как мы отмечали, заключается в том, что на ранних стадиях развития аспекты самости (части «я») могут подвергнуться отщеплению, или диссоциации, в дальнейшем проявляясь в виде тени и симптомов, относящихся к «они» (аспектам «я», проявляющимся в виде «оно»). Когда происходит вытеснение, возможность испытать злость остается, чего не скажешь об обладании ею.

Злость, начинающаяся как «я», становится «оно» в вашем сознавании, и вы можете практиковать медитацию випассана на этой «оно»-злости сколько угодно, используя «чистое внимание» и просто отмечая: «Вот возникает злость, вот возникает злость, вот возникает злость». Вы добьетесь только утончения и повышения своей осознанности в отношении злости как «оно». Медитативные и созерцательные техники не воздействуют на источник проблемы, заключающийся в наличии фундаментальной проблемы границ и обладания. Избавление от границ, обеспечиваемое медитацией, всего-навсего отрицает и откладывает реальное решение. Болезненный опыт неоднократно доказывал, что медитация не работает с первоначальной тенью и может даже усугубить проблему.

Невзирая на великую пользу медитации и созерцания, трудно не заметить, что даже люди, практикующие ее долгое время, все равно проявляют множество теневых реакций. И после двух десятилетий медитации у них остаются элементы тени. Может, дело в том, что, по их собственному утверждению, они недостаточно долго медитировали? Может, нужно практиковать еще лет двадцать? А возможно, дело в том, что медитация не работает с этой проблемой…

И вот как модель AQAL осмысляет этот важный вопрос. Начнем с нормального, здорового развития. Роберт Киган, вторя исследователям развития в целом, указал, что этот фундаментальный процесс можно выразить так: субъект одной стадии становится объектом субъекта следующей стадии.

Так, например (если говорить очень обобщенно), если я нахожусь на красной стадии развития, это значит, что мое «я» (мой субъект) полностью отождествлено с красным – настолько, что я не способен видеть его в качестве объекта, а вместо этого использую его как субъект, при помощи которого и через который я смотрю на мир. Однако, когда я дохожу до следующей стадии, янтарной, красное «я» становится объектом в моем сознавании, которое само теперь отождествлено с янтарным, – и мой янтарный субъект теперь видит красные объекты, но сам не может быть увиден. Если красные мысли или побуждения возникают в вашем «я»-пространстве, вы будете видеть их как объекты вашей (теперь уже янтарной) самости. Итак, субъект одной стадии становится объектом субъекта следующей, – это и есть фундаментальный процесс развития. Как замечает Жан Гебсер, самость одной стадии становится инструментом самости следующей.

Какими бы справедливыми ни были эти обобщения, всех вопросов они не снимают: это способ схематически осмыслить процесс с точки зрения 3-го лица, но в непосредственной перспективе от 1-го лица дело не просто в том, что субъект одной стадии становится объектом субъекта следующей, а в том, что «я» одной стадии становится «мною» для «я» следующей стадии.

Другими словами, на каждой стадии здорового «я»-развития субъектное 1-го лица становится объектным (или притяжательным) 1-го лица в пространстве моего «я»: «я» становится «мною» (или «моим»). Красный субъект становится объектом янтарного субъекта, который, в свою очередь, становится объектом оранжевого субъекта, тот – зеленого и т. д. Но все это обладаемые объекты: речь не просто об объектном, а об объектном, или притяжательном, 1-го лица. Не просто об «объектах субъекта», а о моих объектах моего же субъекта (т. е. когда я становлюсь мною или моим).

Так, например, человек может сказать: «У меня есть мысли, но я не мои мысли; у меня есть чувства, но я не мои чувства» – он уже не отождествлен с ними как с субъектом, но пока обладает ими как объектом. Это и есть здоровый процесс, поскольку все они принадлежат ему как «мои мысли». Такое обладание играет ключевую роль. Если бы я на самом деле ощущал, что мысли в моей голове принадлежат кому-то другому , это было бы не трансценденцией, а тяжелой патологией. Значит, здоровое развитие – беседа субъектного 1-го лица («я») с объектным, или притяжательным, 1-го лица («меня»/«мое») в «я»-потоке. Это и есть форма здоровой трансценденции, или превосхождения, и трансформации, или преображения: «я» одной стадии становится «мною» для «я» следующей стадии.