Кен Уилбер - Интегральная духовность

В своих лучших формах подходы нижне-правого квадранта приходят к пониманию Духа в 3-м лице, или проявления Духа в его материальной и объективной форме 3-го лица. Гея, Паутина жизни, Взаимосвязанный порядок, Systeme de la Nature – «Система природы» (как называли ее философы эпохи Просвещения), Великая система взаимозависимых процессов – авторы всех этих концепций, осознанно или нет, нередко приходили к подлинному благоговению и преклонению перед Духом в 3-м лице.

Только тогда, когда данный подход оставлен на откуп себе, он деградирует в тонкий редукционизм и монологический империализм. Понимать, почему так происходит, – значит улавливать суть постмодернистской революции, с которой, помимо многих других, столкнулись Матурана и Варела. И эту революцию любое интегральное воззрение категорически обязано учитывать.

Уж если и есть какая-то общая тенденция в многоликом течении постмодернизма, то это радикальная критика монологического сознания. Ему дают разные названия, например миф о данном, монологический эмпиризм, философия субъектаи философия сознания. Я уже говорил, что термин «монологический», по сути, означает «недиалогический» – или немежсубъективный, неконтекстуальный, неконструктивистский, не понимающий неотъемлемой природы культурного фона, а попросту не признающий зон 2 и 4.

Миф о данном [59], или монологическое сознание , в основе своей – очередное название феноменологии и простого эмпиризма, встречаемого во множестве обличий: обычный эмпиризм, радикальный эмпиризм, внутренний эмпиризм, трансперсональный эмпиризм, эмпирическая феноменология, трансцендентальная феноменология, радикальная феноменология и т. д. Как бы ни были они важны, все они имеют общую черту – миф о данном, включающий следующее:

• убеждение, что реальность просто дана нам или что существует один-единственный предзаданный мир, который доносится до нас сознанием более или менее в том виде, в котором он существует на самом деле, вместо понимания, что мир по-разному конструктурируется еще до того, как он достигает нашего эмпирического или феноменального сознавания;

• убеждение, что сознание индивидуума открывает истину . Именно поэтому Хабермас обозначает миф о данном словосочетанием «философия сознания» – ее он и критикует, поскольку она слепа, помимо прочего, и к межсубъективности. Как мы отмечали на протяжении всей книги, сознание само по себе не способно увидеть зоны 2 и 4 – его для этого недостаточно (вспомните: «Не через интроспекцию, но только через изучение истории приходим мы к пониманию самих себя»). Можно интроспектировать все, что заблагорассудится, и при этом не увидеть эти иные истины. Поэтому сознания как такового недостаточно – неважно, персональное оно или трансперсональное, чистое или нечистое, сущностное или относительное, высшее или низшее, большой это ум или малый, или випассана, или чистое внимание, или центрирующая молитва, или созерцательное сознавание. Все они не способны увидеть иные истины, и именно поэтому Хабермас и постмодернисты жестко критикуют философию сознания;

• неспособность понять, что истина, получаемая субъектом, отчасти конструируется межсубъективными культурными сетями . Именно поэтому миф о данном также получил название «Философия субъекта» и его нужно дополнить «Философией межсубъектного, или межсубъективности»;

• убеждение в том, что зеркало природы, или парадигма отражения, – адекватная методология . Последнее нововведение духовных подходов состоит в том, чтобы взять парадигму отражения (феноменологию) и попытаться расширить ее до других реальностей (трансперсональных, духовных, метанормальных, планетарного сознания, сложносистемного мышления и т. д.). В основе своей это убеждение, что парадигма отражения, или монологический эмпиризм и монологическая феноменология, целиком описывает трансперсональные, или надличностные, и духовные реальности. Но субъект не отражает реальность, он участвует в ее творении совместно с другими (со-творяет).

Все эти концепции, по мнению постмодернистов, заражены мифом о данном. Многие подходы, стремящиеся к тому, чтобы духовные реалии получили признание в глазах современного мира, принимают эмпирическую методологию и пытаются расширить ее, ввести в такие сферы, как медитация, Гея, трансперсональное сознание, нейрокартирование медитации, эмпирическое тестирование когнитивных способностей при созерцании, наука о хаосе и сложности, голограммах и голографической информации, полях акаши и т. д. Возможно, они способны преодолеть одну проблему – например, ньютоно-картезианский механизм (путем постулирования чего-то вроде «взаимозависимых сетей динамически связанных процессов»). Но ни один из этих подходов не затрагивает более фундаментальной проблемы , критикуемой постмодернистами, а именно того, что все эти подходы пока пребывают в ловушке мифа о данном и неведения о межсубъективности. И действительно, они не дают никакого повода считать, что хотя бы знают, что это значит [60].

Одна из общих задач этой книги – предложить общий обзор интегральной системы координат и затем показать, как она может помочь духовным подходам приспособиться к современному и постсовременному миру. Этому соответствует и указание как на положительные, так и на отрицательные стороны различных современных подходов к духовным реальностям. Никогда эти недостатки так не режут глаз, не слепят и не бывают столь очевидными (и при этом их достаточно легко исправить), как в случае, когда речь заходит об основополагающем постмодернистском послании и о том, как включенные в него истины контекстуализма, межсубъективности, конструктивизма и аперспективизма могут быть введены в разные подходы к духовности. Но, как правило, все постмодернистское послание как будто игнорируется в рамках этих подходов. Это выражается в том, что они не претерпевают изменений и сохраняют такие недостатки, как их порой явный предмодернизм и скрытый модернизм с присущими последнему расширенным эмпиризмом, монологическим сознаванием и, главное, понятийной тканью, насквозь прошитой нитями мифа о данном.

Для тех, кого заинтересовал этот вопрос, я привожу аннотированный перечень с типичными примерами духовных подходов, не включающих открытия постмодернизма. Опять же, это не столько критика, сколько предложение и рекомендация, как включить постмодерн в их предмодернистские и/или модернистские эпистемологии, чтобы привести эти подходы к более интегральному охвату. Если вам это интересно – изучите приложение 3, в частности аннотированный обзор следующих работ: Ч. П. Сноу, «Две культуры»; Маргарет Уитли, «Лидерство и новая наука»; Эдгар Морен, «Родина Земля»; А. Х. Алмаас, «Внутреннее путешествие домой»; Байрон Кейти, «Любить то, что есть»; Фритьоф Капра, «Паутина жизни»; Дэвид Хокинс, «Могущество против силы: Скрытые детерминанты человеческого поведения»; Уильям Джеймс, «Многообразие религиозного опыта»; Дэниел Гоулман, «Многообразие медитативного опыта»; Франсиско Варела, «Нейрофеноменология» («Журнал исследований сознания»); Эрвин Ласло, «Наука и поле акаши»; Дипак Чопра, «Книга тайн» и «Как познать Бога»; фильм «Так что же мы знаем?»; Мишель де Серто, «Гетерологии: дискурс о Другом»; Майкл Лернер, «Еврейское обновление»; Руперт Шелдрейк, «Возрождение природы»; Майкл Мёрфи, «Будущее тела»; Тит Нат Хан, «Живой Будда, живой Христос».