Кен Уилбер - Интегральная духовность

В этой катастрофической путанице мы видим пример того, что можно назвать смешением уровня / линии(СУЛ): смешением уровня в линии с ней самой . В таких случаях, как правило, происходит одно из двух. Если ни во что не ставится определенный уровень, это отношение распространяется и на всю линию – так, что весь множественный интеллект замораживается на презираемом уровне, а любое дальнейшее развитие в этой линии эффективно предотвращается. Обычно это приводит к подавлению такого интеллекта.

В другом случае, если предпочтение отдается определенному уровню, развитие в этой линии также замирает на нем, но оказывается в ловушке не подавления, а фиксации, при которой сознание не пытается отодвинуть презренный уровень, а навязчиво цепляется за него и одержимо мыслями о нем.

В обоих случаях затронутый множественный интеллект оказывается заморожен на том уровне, где происходит смешение уровня / линии . В случае подавления целая линия подвергается отвержению и вытеснению, что приводит к ее атрофии и дисфункциональным проявлениям. Если это происходит в духовной линии развития, то во многих случаях вытесненные духовные импульсы проецируются на других, и это приводит к тому, что, как в случае с борцом против гей-порно, который нападает на свою тень, человек становится навязчивым, гиперрациональным борцом против всех и всяких духовных устремлений, воспринимая их в качестве иррациональных бредней (к этому быстро присовокупляется и до / над-заблуждение). И тогда мы получаем ситуацию, когда наука объявляет войну религии.

В случае фиксацииданная конкретная линия настолько прославляется, что это – также тормозя развитие на уровне, где происходит смешение, – приводит еще и к тому, что вместо отвержения множественный интеллект навязчиво и яростно защищается от всех чужаков. Но, по сути, человек обороняет только данный конкретный уровень в линии, который затем отождествляется с целой линией и ошибочно считается единственно верным и допустимым типом рассматриваемого интеллекта. Ирония в том, что такие индивидуумы, когда их собственные более высокие уровни пытаются возникнуть в данном конкретном множественном интеллекте, в итоге таковые подавляют, вытесняя эмерджентно возникающие в этой линии потенциалы, поскольку они зафиксировались на конкретном уровне в данной линии . Если речь о духовной линии, подобные люди вырабатывают фиксацию на более низком уровне духовного интеллекта (обычно мифического), и это по иронии судьбы ведет к тому, что они могут начать проецировать возникающие в себе более высокие духовные побуждения на других, воспринимая их как безбожные и антидуховные. И тогда они нередко приходят к отрицанию более высоких уровней как науки, так и религии и слепо подвергают нападкам все, что касается их собственных более высоких потенциалов. В таком случае мы получаем ситуацию, когда мифическая религия объявляет войну науке (и либеральному миру в целом).

На современном Западе, когда такое смешение уровня / линии только произошло, интеллектуалы, находящиеся на переднем крае оранжевой стадии, начали тщательно отодвигать религию и духовность за сферу позволяемого ими самим себе сознавания – с тех пор оранжевый уровень заработал инвалидность в отношении своей духовной линии. Иными словами, доминантная форма дискурса в передовом социальном холоне превратилась в увечный оранжевый . И все это сразу объясняет огромное число других исторических событий.

Давно известно, что современность, или модерн, характеризуется дифференциацией сфер ценностей (Макс Вебер). В частности, это означает, что три основные сферы ценностей – искусство, мораль и наука – уже не смешиваются друг с другом, как в мифические Средние века, а дифференцируются, и каждой из них позволено стремиться к своим истинам. Истины науки более не вынуждают подстраиваться под мифические догмы (например, никто не пытался бы теперь запретить Галилею смотреть в телескоп). Это положительное достижение, одна из множества выдающихся заслуг западного либерального Просвещения, нередко называется благом современности.

И давно уже известно, что эта дифференциация (приносящая пользу) зашла слишком далеко и превратилась в диссоциацию (приносящую вред), поэтому блага современности стали катастрофой. Помимо прочего, когда три сферы ценностей не просто были разделены, а разлетелись в разные стороны, наметился гипертрофированный рост технико-научной рациональности в ущерб остальным сферам. Это привело к тому, что можно назвать колонизацией живого миратехнической рациональностью. Вариации на эту тему можно обнаружить в большинстве глубоких критических трудов, направленных на современность, авторами которых были классические западные интеллектуалы – начиная с Гегеля и Хайдеггера и заканчивая Хоркхаймером и Хабермасом.

Но один вопрос окончательно так и не был прояснен, а именно: почему вообще произошла эта диссоциация? Кажется, что стандартные объяснения не способны прояснить все факты. Теперь понятно, что, скорее всего, в дополнение к остальным факторам, описанным теоретиками, в основе этого коллапса лежит глубокое смешение уровня / линии . Когда духовность была выброшена за борт, доминантная форма дискурса поставила вне закона не только дорациональную, или мифическую, духовность, но и рациональную и пострациональную. И именно потому, что духовная линия отвечает на вопрос «Что же является высшей заботой?» , она (а значит, и специфический тип интеллекта, предназначенный для ответа на данный вопрос, поставленный перед нами самой жизнью) была изувечена.

Ее место вынужденно заняли моральная и эстетическая линии. Современные либеральные интеллектуалы лишились религии, у них остались лишь искусство и мораль.

Иными словами, когда произошла великая модернистская дифференциация мифической структуры, должны были возникнуть по меньшей мере четыре, а не три дифференцированные сферы ценностей. Как мы только что увидели, в мифической структуре искусство, мораль, наука и духовность не были дифференцированы: они функционируют на янтарном уровне, но еще не отделены каждая в свою сферу со своими логиками (или грамматиками) и критериями достоверности. Однако в современности, или модерне, возникла лишь Большая тройка: искусство, мораль и наука. Духовность, вследствие смешения уровня / линии, была заморожена на мифическом уровне, а затем последний оказался приравнен ко всей духовности как таковой.

В частности, это произошло по следующей причине: настолько ужасающим был мифический уровень Бога и такими обширными оказались реальные ужасы и страдания, которые Церковь навлекла на людей во имя этого мифического Бога, что Просвещение полностью отказалось от религии. «Помните о жестокостях!» – призывал Вольтер представителей Просвещения, требуя не забывать о миллионах покалеченных и убитых Церковью людей. И они запомнили. И мифического Бога приняли за Бога как такового. Его связали с ужасами инквизиции и уничтожением миллионов (и это правда), и в культурных конвульсиях и спазмах переднего края социальной эволюции – спазмах усугубившейся культурной травмы – всё религиозное было яростно подавлено. Духовный интеллект оказался заморожен на янтарном уровне, произошло массивное смешение уровня / линии, выплеснута была вода, а вместе с ней и ребенок высшей, или предельной, заботы.