Кен Уилбер - Интегральная духовность

Застревание духовной линии на янтарном мифическом членстве предотвратило проникновение духовной линии в современное либеральное Просвещение вместе с другими основными линиями и развитие до оранжевого уровня – так, чтобы действительно появились оранжевые наука, эстетика, мораль и духовность. Вместо этого возникла Большая тройка, а не четверка. Духовность была инфантилизирована, высмеяна, отринута, подавлена и вообще оставлена за рамками современности.

Таким образом, когда возникла и дифференцировалась Большая тройка, травма уже присутствовала . Тройка уже несла внутри себя нестабильность, которая фактически гарантировала, что она будет раздроблена и диссоциирована. Западные интеллектуальные критики не могли понять, почему Большая тройка не дифференцировалась и разделилась, а разлетелась на куски и диссоциировалась, что привело к гипертрофированию рациональной науки в ущерб искусству и морали. Но к тому времени, когда они начали анализировать проблему, травма уже была тайно нанесена. Произошло это до того, как появилась Большая тройка .

Именно поэтому, если начать анализировать Большую тройку и пытаться выяснить причины диссоциации, вы ничего не добьетесь. Именно поэтому ни один интеллектуальный критик – от Хайдеггера до Хабермаса – не заметил указанную выше проблему. Более того, все они, начиная с Хоркхаймера и Адорно, упустили ее из виду: будучи современными модернистами, они сами бессознательно страдали от этого СУЛ. Они искренне верили, что духовность есть не что иное, как совокупность мифов.

И когда воцарилось это смешение уровня / линии, начало проявляться то, что можно было бы назвать великим смещением. Поскольку линия высшей заботы, или предельного интереса, была подавлена на янтарном и поскольку она тем не менее все еще остается активным множественным интеллектом, внутреннее суждение о высшей заботе сместилось от религии к науке . В мире модерна именно она неявно ощущала, что вправе давать ответы на предельные вопросы, и именно ей надлежало посвящать предельную веру и приносить клятву верности. Предельные реальности стали чем-то вроде массы и энергии: их невозможно ни создать, ни уничтожить, они непреходящи, окончательно реальны, вечносущи и т. д. «Масса» и «энергия» не что иное, как два имени Бога, но теперь он редуцирован до Духа, или Абсолюта, в 3-м лице, и даже в этом случае он глубоко запрятан и замещен, чтобы предотвратить заражение «мерзкой религиозной чушью».

Таким образом, высшая забота была смещена к науке, методы которой не способны справиться с этой задачей. Да и сама наука всегда сохраняла абсолютную честность по отношению к своим ограничениям: она не может ответить, существует Бог или нет; есть ли Абсолют или нет; почему мы здесь, какова наша предельная природа. И конечно, наука не может найти никаких доказательств в пользу существования Абсолюта; также не может она и опровергнуть его существование. Когда она честна, то занимает всецело агностическую и безмолвную позицию в отношении этих предельных вопросов.

Чего не скажешь о человеческом сердце. И духовный интеллект, предназначенный для ответа на эти вопросы или по меньшей мере их рассмотрения, заставить умолкнуть не так-то просто. Людям необходим Абсолют, потому что в истине они интуитивно чувствуют Абсолютное, и элементарная честность взывает к тому, чтобы вы признали стремление к нему в вашем сердце. И все же, если мифический Бог мертв и духовный интеллект заморожен на стадии детства, только наука остается и, кажется, может дать ответы на вопросы относительно высшей заботы. Есть общеизвестный термин для обозначения того, чем она становится, если ее абсолютизировать, – сциентизм . И либеральное Просвещение, несмотря на свои огромные блага и необычайную продвинутость в других линиях, начиная с науки, пришло к нему, и это произошло из-за возникшего до этого СУЛ, которое привело к тому, что у Просвещения оказался набор инструментов, где отсутствовал духовный интеллект [64].

Когда наука была абсолютизирована, возникла скрытая нестабильность, которая повлекла за собой диссоциацию сфер ценностей, а затем и колонизацию живого мира научной рациональностью. И на ее плечи лег груз духовной, или высшей, заботы; она пыталась его нести, но так и не смогла выполнить его задачи. Когда техническая рациональность колонизировала живой мир, она в действительности убила всякую духовность, в нем остававшуюся, вместе с тем, по сути, провалившись в деле удовлетворения скрытых духовных побуждений, которые отныне были бессознательно в нее смещены.

Таков рецепт культурной катастрофы. К тому времени, когда из мифической структуры возникла Большая тройка, а не четверка, дифференцировавшись в блага современности, скрытая травма уже была нанесена. Блага современности никогда не смогут стабилизироваться без оранжевого духовного интеллекта, который шел бы параллельно оранжевым когнитивному, эстетическому и моральному интеллектам .

Иными словами, ставшие притчей во языцех блага современности уже были простужены, больны еще до того, как произошла общепризнанная катастрофа современности. И болезнь эту не могли диагностировать или преодолеть ни секулярные гуманисты, ни религиозные защитники: первые – потому что они подавили духовную линию и не позволяли возникнуть современной оранжевой духовности; последние – потому что и они заморозили духовную линию на мифическом уровне и из-за своей специфической фиксации тоже не позволяли возникнуть оранжевой духовности. После Реформации и Контрреформации в окопы решительно засели как Церковь, так и наука.

Когда произошло это массивное культурное смешение уровня / линии и оба лагеря приравняли духовность только к мифическому уровню (тем самым смешав этот уровень духовной линии с самой линией как таковой), возник этот абсурдный «слоеный пирог»: оранжевая, современная, рациональная, прогрессивная наука против янтарной, досовременной, реакционной, мифической религии, где первая оказалась сверху, а вторая снизу.

Так возникла современность, которая смогла дифференцировать Большую тройку, воспела свои великие блага (которые были частично истинными), но не поняла, что внутри ее самоопределения скрывается поврежденная психограмма – структура, которой по природе своей суждено было впасть в диссоциацию и привести к колонизации и доминированию в иных сферах ценностей научного материализма, ставшего мировоззрением, безоговорочно принимаемым на веру последователями, которому ежедневно присягают на верность все интеллектуалы.

Практически сразу, как только появилась эта диссоциация, возникли и интеллектуалы, которые кинулись ее изучать, пытаясь понять, в чем же глубинная проблема. Но они не смогли увидеть ее, потому что сами были проблемой. Травма, как мы видели, уже была нанесена, и в поисках трех сфер ценностей – науки, морали и искусства – они не замечали и не могли заметить тот факт, что частью проблемы оказалось простое отсутствие множественного интеллекта, который должен был возникнуть и дифференцироваться наряду с остальными. Будучи неспособными заметить то, что отсутствовало, они изначально ставили неправильный диагноз фундаментальной дисфункции современности. Но им удалось описать феноменологию случившегося: Большая тройка возникла и дифференцировалась, затем диссоциировалась, затем искусство и мораль развалились под весом рациональной науки, которая колонизировала все остальные сферы ценностей и по какой-то странной причине превратилась в религию интеллектуалов Просвещения.