Вильгельм Гримм - Сказки братьев Гримм

— И кто бы мог такое подумать! — воскликнула женщина. — Знаете что? Принесу-ка я его праздничный камзол, он у меня дома в шкафу до сих пор висит, пускай себе его носит на здоровье. Будьте добры, захватите этот камзол с собой.

— Это дело не выйдет, — ответил крестьянин, — одежды на небо брать с собой не дозволяется, все равно ее у небесных врат отберут.

— Знаете что, — сказала женщина, — вчера продала я самую лучшую свою пшеницу, порядочные деньги за нее получила, вот мне хотелось бы их мужу передать. Если вы сунете кошелек в карман, никто этого не заметит.

— Ну, что с вами поделаешь, — сказал крестьянин, — уж сделаю для вас одолженье.

— Вы тут посидите, а я домой поеду, и вам кошелек принесу. Я скоро назад вернусь. Я на соломе не сижу, а стою на повозке, так-то оно волам полегче.

Погнала она волов, а крестьянин подумал: «Ну и глупа же она! Если она и вправду деньги принесет, выйдет жене удача — бить я ее не стану». Вскоре прибежала женщина, принесла деньги и сама сунула их крестьянину в карман, а перед тем как уйти, тысячу раз благодарила его за одолженье.

Вернулась женщина домой, а сын ее был уже дома, он только что с поля приехал. Рассказала она ему, какой неожиданный случай с ней вышел:

— Я так рада, что подвернулся случай передать что-нибудь моему бедному мужу, — сказала она, — ведь кто бы мог подумать, что он будет на небе в чем-либо нуждаться?

Изумился сын.

— Матушка моя, — говорит он ей, — такой человек ведь не каждый день с неба является; пойду-ка я посмотрю, может я найду его и расспрошу, что там на небе делается, не найдется ли там какой работы?

Оседлал он лошадь и помчался по весь опор. Нашел крестьянина: тот как раз под ивой сидел, собирался деньги в кошельке подсчитывать.

— Не видали ли вы человека, который с неба свалился? — крикнул ему парень.

— Видал, — говорит крестьянин, — он уже назад повернул и на гору поднялся, оттуда ему будет поближе. Вы его еще можете нагнать, если побыстрей поедете.

— Ох, — говорит парень, — да я за целый день наморился, а дорога сюда меня вконец измаяла. Вы-то ведь знаете этого человека, так уж будьте добры, садитесь на мою лошадь и уговорите его, чтоб он назад воротился.

«Ага, — подумал крестьянин, — у этого тоже клепки в голове не хватает!»

— Что ж, почему мне не сделать для вас одолженье? — сказал он, вскочил на лошадь и помчался галопом.

А парень остался сидеть, и сидел, пока ночь не наступила, но крестьянин так и назад не вернулся. «Должно быть, — подумал парень, — тот человек с неба уж очень торопился и возвращаться назад не захотел, а крестьянин отдал ему лошадь, чтобы тот передал ее моему отцу». Вернулся парень домой и рассказал матери, что случилось; лошадь он, дескать, отцу отослал, чтоб не ходить ему по небу все время пешком.

— Ты хорошо сделал, — сказала мать, — у тебя ноги еще молодые, ты можешь и пешком ходить.

Вернулся крестьянин домой, поставил лошадь в стойло рядом с коровой, что в задаток осталась, пошел к жене и говорит:

— Ну, Трина, счастье твое: нашел я двух дураков, еще поглупее тебя. На этот раз ты битья не получишь, я это на другой раз приберегу. — Потом закурил трубку, уселся в дедовское кресло и говорит: — Что ж, пожаловаться я не могу: за две тощих коровы получил откормленную лошадь да еще полный кошелек денег впридачу. Если б глупость всегда столько доходу приносила, я стал бы ее охотно уважать.

Так думал крестьянин, но тебе, наверное, простодушные люди милей.

ила-была кухарка, и звали ее Гретель. Носила она башмаки на красных каблуках; выйдет, бывало, в них из дому, повернется то в одну, то в другую сторону, полюбуется собой да подумает: «До чего же ты, Гретель, хороша!» Вернется домой, хлебнет на радостях глоток вина, а после этого ей, конечно, и есть захочется, вот и начнет она пробовать самое вкусное, что готовит к обеду, перепробует все, пока не наестся, а потом скажет себе: «Ведь кухарка должна знать, вкусно ли она все приготовила».

Говорит ей раз хозяин:

— Гретель, ко мне нынче гость придет. Зажарь мне две курицы, да смотри, чтоб повкусней вышло!

— Ладно, хозяин, я уж сготовлю, — отвечает Гретель.

Зарезала она кур, обварила их кипятком, ощипала, насадила на вертел и понесла их в печь жариться, а дело было уже под вечер. Начали куры поджариваться и были уже совсем готовы, а гость все не идет. Говорит Гретель хозяину:

— Если гость не придет, надо кур из печи вынуть. Какая досада, если их сразу не съесть, сейчас они в самом соку!

— Раз так, я сам побегу за гостем, — говорит хозяин.

Ушел он, а Гретель отставила вертел с курами в сторону и подумала: «Если долго придется у печки стоять, еще вспотеешь и пить захочется. Почем знать, когда они там явятся; сбегаю-ка я в погреб да выпью глоточек». Спустилась она в погреб, подставила кружку и говорит: «На твое здоровье, Гретель», — и сделала порядочный глоток. «Вино к вину тянет, не хорошо отрываться», — добавила она и выпила еще. Пришла и поставила кур снова на огонь, помазала их маслом и стала весело вертел поворачивать. А жаркое вкусно пахло, и Гретель подумала: «А что, если что-нибудь не так? Надо кур отведать!» Потрогала она их пальцем, лизнула и говорит:

«Ой, какие вкусные куры, их прямо грешно не есть теперь же!» Подбежала она к окошку поглядеть, не идет ли хозяин с гостем, видит — нет никого. Подошла она снова к курам и подумала: «Одно крылышко подгорело, лучше я его съем». Отрезала она его, съела — ой, как вкусно было! — и подумала: «Надо и другое отрезать, а то хозяин заметит, что чего-то недостает». Съела она оба крылышка и пошла опять поглядеть, не идет ли хозяин, но видит, что его нету. «Кто знает, — пришло ей в голову, — может, они куда-нибудь зашли, и вовсе не придут?» Вот она и говорит:

— Эй, Гретель, будь веселей, коль одна уже начата, выпей-ка добрый глоток вина да съешь ее до конца, а как съешь ее, успокоишься: чего божьему дару пропадать!

Сбегала она еще раз в погреб, выпила порядочный глоток и преспокойно съела всю курицу. Вот и не стало одной курицы, а хозяин все еще домой не возвращается. Посмотрела Гретель на другую курицу и решила: «Где одно, там другое, одно к другому приходится. Коли съела одну, съем и другую, зачем делать разницу. А если выпить еще разок, никакого вреда от этого не будет». Хлебнула она еще порядочный глоток и вслед за первой покончила и со второй курицей. Наелась она вволю, а тут приходит хозяин и говорит: