Сергей Лысенко - Как раскрывать тяжкие преступления

“Древние русичи, подобно другим народам, употребляли железо и воду для изобличения преступников – обыкновение безрассудное и жестокое… Обвиняемый брал в голую руку железо раскаленное или вынимал ею кольцо из кипятка, после чего судьям надлежало обвязать и запечатать оную. Ежели через три дня не оставалось язвы или знака на ее коже, то невиновность была доказана. Ум здравый… не могли истребить сего устава языческих времен… Народ думал, что Богу легко сделать чудо для спасения невиновного; но хитрость судей при-страстных могла обманывать зрителей и спасать виновных”.

Подобные примитивные методы установления истины были распространены не только в Киевской Руси, но и в других государствах средневековой Европы. Применение “судов Божьих”, в частности, было зафиксировано и в древнегерманском праве. Ордалии имели место также в культурах других континентов и сохранялись на протяжении веков. В начале нынешнего столетия исследователи отмечали, что “еще сейчас встречаются ордалии… в Непале и у различных народностей Африки, например, в Сенегалии и в других местах”. В далекие времена было подмечено, что при допросе чело-века, совершившего преступление, переживаемый им страх перед возможным разоблачением сопровождается определенными изменениями в физиологических функциях его организма. В частности, в Древнем Китае подозреваемый в преступлении подвергался, например, испытанию рисом. Он должен был набрать в рот горсть сухого риса и выслушать обвинение. Считалось, что если рис оставался во рту сухим (от страха разоблачения приостанавливалось слюноотделение), то вина подозреваемого была доказанной. Аналогичным по своей сути являлось испытание, применявшееся в Древней Индии, когда подозреваемому называли нейтральные и критические слова, связанные с деталями преступления. Человек должен был отвечать первым пришедшим ему в голову словом и одновременно тихо ударять в гонг. Было отмечено, что ответ на критическое слово сопровождался более сильным ударом. Известно, что такие испытания практиковались, например, в средневековой Англии и, пережив века, встречались в изолированных культурах примитивных племен еще в середине XX в. Путешественники по Западной Африке так описывают ор-далии в одном из примитивных племен еще в середине XX в.

“… Колдун… указал на нескольких человек, стоявших в стороне. Их вытолкнули в центр круга. Колдун повернулся к вождю и сказал: “Один из этих людей вор…” Колдун вышел вперед и протянул ближайшему из шести обвиняемых не-большое птичье яйцо. Его скорлупа была столь нежной, что казалась прозрачной. Было ясно, что при малейшем нажиме яйцо будет раздавлено. Колдун приказал подозреваемым передавать яйцо друг другу – кто виновен, тот раздавит его и тем самым изобличит себя. Когда яйцо дошло до пятого, его лицо вдруг свела гримаса ужаса, и предательский желток потек между пальцами. Несчастный стоял, вытянув руку, с которой на землю падала скорлупа, и его дрожащие губы бормотали признание”.

Из приведенных выше примеров видно, что древние заме-тили возможность установить лжеца с помощью выявления изменений в одном из физиологических процессов организма человека (слюноотделение, двигательную активность, т. е. координацию движении) и применяли какой-либо достаточно чувствительный регистратор. Роль таких примитивных регистраторов (детекторов лжи) в каждом конкретном случае выполняли раскаленное железо, горсть риса, специально подобранное яйцо с хрупкой скорлупой, гонг или что-либо иное. Развитие в XIX в. психологии, физиологии и лабораторных методов исследований привело к тому, что известные с незапамятных времен принципы диагностики лжи получили новое развитие и применение детективами того времени. В 1895 г. упоминаемый нами ранее итальянский криминалист Чезаре Ломброзо в своей книге “Criminal Man” впервые изложил результаты использования примитивных лабораторных приборов при допросе подозреваемых. В одном из описанных им случаев криминалист, обследуя подозреваемого в убийстве человека с помощью плетизмографа, обнаружил незначительные изменения в пульсе последнего, когда тот делал в уме математические вычисления, и не обнаружил у него “никаких внезапных изменений”, когда подозреваемому предъявлялись изображения израненных детей, в том числе и фотографию убитой девочки. Ломброзо сделал вывод, что подозреваемый непричастен к убийству, и результаты последующего расследования убедительно доказали правоту криминалиста. Описанный случай знаменателен тем, что явился, по-видимому, первым зафиксированным примером применения техники для детекции лжи, который завершился оправдательным результатом. Иными словами, регистрация физиологических реакций человека может вести не только к выявлению скрываемой им информации, но – что не менее важно – способствовать установлению невиновности правдивого подозреваемого. Таким образом видно, что необходимость дифференцировать ложь от правды у древних сыщиков возникла многие сот-ни лет назад, с тех пор, когда наши далекие предки стали заниматься коллективным трудом. Для решения этой проблемы различные времена использовались и различные решения. И только сто лет назад появилась возможность, используя технический прогресс, решить эту задачу. В мире ежегодно тысячи специалистов проводят миллионы полиграфных тестирований, облегчая участь честных и случайно попавших под подозрение правоохранительных органов людей. Точно так же многие расследования полиграф превращает в неотвратимость наказания для преступников. Что же происходит в организме человека? И почему этот метод можно считать столь эффективным?

Как мы утверждали, метод детекции лжи является вероятностным, но с большой долей вероятности. Вероятность увеличивается в зависимости от квалификации полиграфолога. В среднем вероятность можно диагностировать в промежутке от 92 % до 96 %. Мастерство полиграфолога позволяет актуализировать в психике человека процессы, которые вызывают изменения физиологических процессов в организме. Сразу отметим, что эти изменения незначительные и почти невидимые. Их можно выявить только с помощью полиграфа и его датчиков. Самой распространенной теорией возникновения таких процессов, то есть реакций организма, является теория “конфликта”. Основной постулат данной теории звучит следующим образом: “синхронная активация двух диаметрально направленных психологических установок – установка “говорить правду об обстоятельствах устанавливаемого события” и установка “лгать по поводу собственной причастности к нему” – порождает у причастного лица выраженные изменения динамики регистрируемых в ходе проверки физиологических процессов”. Суть теории “конфликта” заключается в том предположении, что причастное к устанавливаемому событию лицо, с одной стороны, должно находиться в состоянии выраженного (вызывающего острый психический дискомфорт) конкретного напряжения, обусловленного необходимостью отрицать свою вину, и страхом разоблачения, а с другой – признание причастного лица может устранить имеющийся острый психический дискомфорт. Конфликт между двумя этими разнонаправленными тенденциями и приводит, согласно данной теории, к разбалансировке компенсаторных механизмов организма причастного лица и развитию выраженных физиологических реакций в ответ на предъявление проверочных вопросов. Можно утверждать, что теория “конфликта” действительно отражает значимые аспекты психических процессов опрашиваемого. В момент непосредственного опроса-тестирования выраженность реакций зависит от интенсивности его мотивации, направленной на сокрытие информации, а именно: чем выше мотивация, а следовательно, и конфликт, тем выше выраженность реакций. По нашему убеждению, “конфликт” кроется в психике чело-века даже глубже указанной теории. Общеизвестно, что чело-веку проще ответить “да”, чем “нет”. Самой природой заложена такая психологическая особенность. По утверждению доктора Зигмунда Фрейда, поведение человека обуславливает его эго и суперэго. Причем эго является приобретенным в процессе воспитания в зависимости от среды обитания. А суперэго заложено самой природой, получено при рождении и находится выше человеческого эго, руководит им. Так вот и подмечено доктором З. Фрейдом, что способность обманывать противна суперэго, а значит и организму. Поэтому организм и входит в конфликт с его обладателем при попытках обмануть. Примером такому утверждению может служить тот факт, что животные не обманывают. Не обманывают и маленькие дети, пока не узнают вы-году от вранья. То есть, ложь противоестественна! Детективу следует знать, что использование полиграфа в раскрытии преступлений выражается в следующих двух моментах: проверка может проводиться либо по “замкнутому”, либо по “открытому” кругу подозреваемых лиц. Когда говорят о “замкнутом” круге, то имеют в виду, что среди тех лиц, которые в соответствии с заданием сыщика должны пройти опрос, однозначно (исходя из принципов логики и имеющихся фактов по раскрытию дела) присутствует причастное к устанавливаемому преступлению лицо. Иначе говоря, полиграфолог получает для работы ограниченный круг фигурантов и при этом достоверно знает, что среди них есть один или несколько причастных лиц. В этом случае вы-явление такого лица (лиц) является лишь делом времени и техники.