Инга Каретникова - Как смотреть и понимать произведения искусств

Монументальностью характеризуется и творчество ведущих мастеров современной латиноамериканской графики. «Искусство должно служить народу и поднимать острые социальные темы», — это положение из устава, принятого в 1938 году Мастерской народной графики Мексики, определило своеобразие ведущего, прогрессивного направления в современной мексиканской графике. Мексиканские художники в своих графических работах раскрывают тему крупным планом, показывают одну, главную сторону явлений, стержень событий и образов, и отсюда обобщенный художественный язык, отсутствие случайных эпизодов.

Возьмем к примеру гравюру на линолеуме мексиканского художника Леопольдо Мендеса «Жажда»*. Присущая монументальному искусству форма обобщения принимает в этом листе особенно острый характер. Выжженная пустыня, лишенная жизни, влаги. Голые камни, колючие острые кактусы, дерево, превращенное в зловещую корягу, и человек, стоящий на коленях, как бы выросший из этой земли, протягивающий к небу руки. Эмоциональное звучание достигает такой концентрации, что человек воспринимается как образ всего страдающего и жаждущего жизни народа.

В чем же причины воздействия на нас этого листа Мендеса? В замечательном использовании выразительных средств графики, линогравюры в частности, — штрихов, линий и пятен, контрастов и переходов черно-белого.

В левой стороне листа — человек, брошенный на камни и обращенный к небу. Небо составляет здесь не только фон. Испещренное черными штрихами, летящими, как стрелы, к груди человека, пылающее и безжалостное, оно становится вторым действующим лицом, врагом. Летящие по небу штрихи передают ощущение израненности, хаотичности, борьбы. Небо вихрем налетает на человека, оно хочет его уничтожить. Именно в борьбе с небом непримиримым изображен человек. Он уже обессилен, упал на колени, но продолжает бой, раскрыв грудь палящим лучам, раскинув сжатые в кулаки руки, он как будто вызывает на бой все силы зла.

Изображение фигуры человека подчинено иным ритмам, чем все остальное. Формы темного тела, жилистые руки, торчащие ребра, разметавшиеся волосы, искаженное лицо обрисовываются тонкими белыми штрихами. Они напоминают прожилки, линий на стволе дерева, человек как бы вырезан из него. И не случайно в правом углу листа Мендес помещает высохшее узловатое дерево. Он прибегает здесь к важнейшему средству искусства — к поэтической метафоре. Дерево становится третьим действующим лицом, третьим компонентом образа. Повторяя в своих изломанных, уродливых сучках жест человека, оно превращается в олицетворение его дальнейшей судьбы. В нем возможная развязка этой трагедии. Небо может сжечь человека, как сожгло оно цветущее когда-то дерево.

Глядя на этот лист, человек, разбирающийся в искусстве, сказал бы, что он сделан с экспрессией, что экспрессивность лежит в его основе. Экспрессивность составляла черту и плаката Моора и работы Кольвиц. При всем различии этих работ и при всем их несходстве с работой Мендеса она связывает и роднит их всех.

Под экспрессией подразумевается динамика, движение — вспомним вытянутую фигуру и крик «Помоги!» мооровского крестьянина, всунутый в рот ребенка кулак матери из плаката Кольвиц, раскинутые в трагическом жесте руки и лицо героя гравюры Мендеса. Под экспрессией подразумеваются и сознательно вводимые художником преувеличения, которые подчеркивают его мысль. Голодающий старик у Моора превращен в скелет. Такое же преувеличение есть и в гравюре Мендеса. Порыв, в котором изображен жаждущий, его изможденное высохшее тело, угловатые линии, очерчивающие его фигуру и лицо, — все искажено и преувеличено. Но это преувеличение не кажется выдуманным, наоборот, благодаря ему лист Мендеса так убеждает. Мы видим предел человеческого напряжения, предел борьбы и страсти. Экспрессия дает нам возможность увидеть не бытовой эпизод, а воспринять выраженные здесь глубокие мысли.

В работах графиков-монументалистов зрителя привлекают большие мысли о судьбе человека, народа, эпохи.

Плакат или монументальный станковый графический лист, так же как скульптурный памятник, живописное панно или фреска, ведет зрителя от конкретно изображенных лиц и событий в глубину образа, к тем большим обобщениям, раскрытие которых перед зрителем и является основной задачей художника.

Один из видов графики — искусство карикатуры. Оно близко искусству плаката, хотя и обладает резко отличающими ее от всех других графических искусств особенностями. Как и плакат, карикатура теснейшим образом связана с жизнью, она откликается на события действительности, имеет четкую социальную окрашенность.

Карикатура высмеивает, бичуёт врагов, указывает людям на их пороки, на неприглядность их скверных поступков; карикатура и разоблачает, и веселит, и убивает смехом, она действенное орудие борьбы и пропаганды. Политическая и бытовая карикатура занимает видное место в периодических изданиях. Карикатура связана с текстом, с газетной статьей, с крылатой для своего времени фразой. Величайшие мастера карикатуры работали и работают в прогрессивных газетах и журналах всего мира.

У нас в стране, в творчестве известного коллектива, выступающего под общим псевдонимом Кукрыниксы (Михаил Васильевич Куприянов — «КУ», Порфирий Никитич Крылов — «КРЫ». Николай Александрович Соколов — «НИКС»), особое развитие получила политическая карикатура. Кукрыниксы, откликаясь в своих работах на события политической жизни, создали сатирические образы врагов нашей страны, незабываемые комические маски «деятелей» капиталистического мира. В годы Великой Отечественной войны Кукрыниксы дали убийственную характеристику Гитлеру, Геббельсу, Муссолини, разоблачили их своим гневным карандашом, беспощадной иронией, смертоносным смехом. Политически острые карикатуры, высмеивающие недругов Советского Союза, социализма, продолжают печататься в газетах и журналах.

У карикатуры есть присущие только ей черты, приемы, при помощи которых художник достигает воздействия на зрителя. Это гротеск, преувеличение, фантастическое, причудливое, уродливо-комическое изображение действительности.

Изображая известных по обычным фотографиям людей, карикатурист подчеркивает, выявляет в их внешнем облике смешное, забавное или отталкивающее. Он придает лицу и облику в целом то выражение, которое считает определяющим для данного человека, его деятельности. Действующие в карикатуре люди становятся носителями, символами отрицательного. Карикатура выполняется так, что зритель тут же узнает «героя» по сходству и по той черте, которая навсегда слилась с этим обликом.