Алеся Лонская - Репортаж: От идеи до гонорара

— Как только снова будет заливать — напишем коллективное заявление,— решает Вика.

— А что с 1-м этажом? Мы его благоустраивать собираемся? — напоминаю я.

— Без вахтера бесполезно. Я уже цветы ставила — пропали,— вздыхает старшая по подъезду.

— Если каждый будет считать первый этаж частью своей ответственности, никто не промолчит, если увидит вандалов! — уверен Владислав.— И потом, у нас никогда не было такого молодого подъезда! Нашим детям здесь жить. Давайте наше маленькое пространство обустроим для них [36] Фрагмент черновика одного из моих репортажей. У меня много неблестящих текстов, и, как видите, я так строго критикую не только других, но и себя. .

Скорость чтения на диалоге большая, и читатель не успевает воспринимать объяснение, кто это говорит и при каких обстоятельствах. Давайте понизим темп происходящего, разбив диалог на части маленькими информационными вставками.

Все началось с собрания инициативной группы подъезда, на которое пришли восемь соседей.

— Так что будем делать с «писающими мальчиками»? — вопросил седенький Борис с восьмого этажа — и все стыдливо покосились на желтые потеки на лестнице.

Моему блочному 10-этажному дому в Южном Бутово 16 лет. Жильцы 40 квартир — расселенные обитатели уничтоженных пятиэтажек на Филевской ветке метро. Консьержки нет, как нет и любых атрибутов уюта: цветов, картин. Все пусто и темно. Есть дверь с домофоном, но она не спасает. Промоутеры каждое утро засоряют подъезд листочками с рекламой пиццы и пластиковых окон, а жильцы каждый день исправно выбрасывают их на пол. Картину дополняют изрисованные лифты, туалет между 1-м и 2-м этажами и тараканы в холле.

Вика, тонкая блондинка с томным взглядом, вызвалась быть старшей по подъезду.

— Вика, как только увидите компанию на лестнице — звоните нам, мужчинам,— предложил Владислав, полнощекий интеллигент в очках.— Хоть ночью звоните. Один раз выйдем, поколотим — и больше не вернутся.

— Ха! — басом встрял Семен с десятого этажа.— Я их уже с травматическим пистолетом гонял, ноль внимания. Кстати, электричество на днях отрубалось,— неожиданно сменил он тему.— Потому что крыша течет каждый год. И каждый год ее халтурно ремонтируют. А потом она снова протекает, и вода заливает щиток.

— Как только снова будет заливать — напишем коллективное заявление,— решила Вика.

Усилий предыдущего состава инициативной группы хватило на то, чтобы сделать кабинку для вахтера. Было это во время взрывов в Москве, а когда дома взрывать перестали, пыл иссяк, и консьержка так и не появилась.

— А что с первым этажом? Мы его благоустраивать собираемся? — напомнила я.

— Без вахтера бесполезно. Я уже цветы ставила — пропали,— вздохнула старшая по подъезду.

— Если каждый будет считать первый этаж частью своей ответственности, никто не промолчит, когда увидит вандалов! — провозглашает Владислав.— И потом, у нас никогда не было такого молодого подъезда! Нашим детям здесь жить. Давайте наше маленькое пространство обустроим для них.

5. Бессодержательный диалог

— Добрый день, уважаемые участники конференции!

— Добрый день! — поздоровалась публика.

— Как настроение? — продолжал раззадоривать нас ведущий.

Диалог должен быть абсолютно необходим для конфликта. В противном случае его следует выкинуть.

Иногда автор задает важный для конфликта вопрос, но на него следует очень банальный ответ:

— Почему игра происходит в Рязани?

— Рязань — очень интересный город, здесь очень много интересных мест, которые подходят для разных необычных заданий.

Следовало добиваться более интересного ответа или выкинуть этот.

6. Перебор с авторской речью после слов героя

Когда в репортаже появляется длинный диалог, он очень тяжело читается, если пояснение автора находится за каждой репликой героя:

Хлопает дверь подъезда. За нашими спинами, вжавшись в стену, семенит крашеная блондинка неопределенного возраста вокруг сорока пяти.

— Здравствуйте,— с вызовом говорю я. Она вздрагивает.

— А у нас собрание.

— У меня денег нет! — пятится в лифт дама.

— А вас что, все в нашем подъезде устраивает? — наступает на нее Владислав своей мощной фигурой.

— Да! Меня все устраивает! — отвечает она.

— А если за вами кто в лифт вечером войдет? — продолжает Владислав.

— Да за 16 лет здесь хоть один криминал был?! — выходит из себя дама.

Такие ошибки становятся видны, если вы перечитаете текст вслух. Некоторые пояснения после реплики можно убрать вообще (если понятно и так, кто это сказал), а некоторые можно сделать перед репликой.

Хлопает дверь подъезда. За нашими спинами, вжавшись в стену, семенит крашеная блондинка неопределенного возраста вокруг сорока пяти.

— Здравствуйте,— с вызовом говорю я. Она вздрагивает.

— А у нас собрание.

Дама пятится в лифт:

— У меня денег нет!

— А вас что, все в нашем подъезде устраивает? — наступает на нее Владислав своей мощной фигурой.

— Да! Меня все устраивает!

— А если за вами кто в лифт вечером войдет?

— Да за 16 лет здесь хоть один криминал был?! — выходит из себя дама.

— Был! Знакомую в лифте прижали и ограбили!

— А у нас квартиру обчистили — и никто не удосужился обратить внимание на шум!

— И на нашем этаже! — всплеснули руками соседи.

7. Интеллигентная речь неинтеллигентного героя

Журналист делает речь персонажа более интеллигентной. Этого делать нельзя. Если в вашем репортаже заключенный СИЗО разговаривает, как гимназистка, читатель в это не поверит. Своеобразие речи героев должно сохраняться даже с учетом требования законодательства и этики.

Вы можете убрать из речи персонажа мусорные словечки типа «прям» из фразы «я прям так хотела». Слегка превратить устный язык в письменный необходимо, потому что это облегчает чтение. Важно не перегнуть палку и не превратить героя «из народа» в выпускника филфака. Для этого оставляйте ругательные и сленговые слова, если они играют роль подлежащего, сказуемого или дополнения.

8. Казенный язык в речи героев

— В последнее время вслед за нарастанием социальных противоречий в нашем обществе воздействие неблагоприятных факторов усиливается.

Если вам не удалось добиться нормальной цитаты при разговоре пытайтесь сделать это при согласовании цитат. Предложите свой вариант формулировки, написанный более простым языком: «Можно ли сказать так: “…”». Объясняйте, что читатель не поймет. Но бороться так следует только за значимые для текста цитаты. Ведь для репортажа из всего разговора нам нужно лишь две-три ярких цитаты. Иногда можно просто взять «наименее казенные» цитаты из всей речи. Неудобоваримые формулировки можно и нужно редактировать: вычеркивать лишние слова, сокращая цитату в два-пять раз.