Алеся Лонская - Репортаж: От идеи до гонорара

Немецкие медиаконсультанты Ульрих Фей и Ханс-Йоахим Шлютер уподобили композицию репортажа паровозу, в котором чередуются пассажирские и товарные вагоны. Пассажирский вагон — это сцена с действиями героев, товарный вагон — это бэкграунд. И пассажирский вагон всегда должен идти впереди! Он несет в себе истории, детали, диалоги, действия!

Однако эти исследователи не сделали вывода о том, что основой этого чередования служит структура классической драмы и именно она — двигатель сюжета. Я усовершенствовала их композицию, наложив эти «вагончики» на элементы сюжета ( рис. 3 Рис. 3. Типовая композиция репортажа «Вагончики» бэкграунда присутствуют не во всех репортажах. «Вагончики» схемы не равны абзацам! (понятно, что у вас может быть три абзаца сцены и два абзаца бэкграунда). ).

Начало репортажа, по мнению Ульриха Фея и Ханса-Йоахима Шлютера, должно быть подобно паровозу, стоящему под парами и готовому потянуть за собой весь состав. Ведь половина читателей, по их данным, бросают читать текст после первого предложения. Если начало репортажа («паровоз») будет слабым — состав не поедет. Первый вагончик должен быть легким для восприятия, поэтому нельзя начинать его со вспомогательной информации — бэкграунда.

Проанализируем композицию репортажа из журнала «Огонек».

Сразу несколько регионов России столкнулись этой зимой с нашествием волков. В Якутии даже введен режим ЧС. Корреспондент «Огонька» наблюдал, как в Тверской области борются с хищниками. (Лид, играющий роль экспозиции: представляет место действия и проблему.)

— Ну вот объясни мне, ну на кой ляд ты стрелял, а? — От досады егерь Виталий Егоров бьет рукавицей по ручке снегохода. Полдня работы насмарку.— Я же предупреждал: огонь открывать только по ясно видимой цели, когда уверен, что попадешь в зверя. А ты что наделал? Он теперь под флажки уйдет!

— Извините, Виталий Сергеевич,— оправдывается Владимир, молодой парень в белом маскировочном костюме и с карабином в руках.— Я же первый раз так близко волка увидел, адреналин вскипел, вот я и пальнул. (Репортаж начинается со сцены-завязки: читатель погружается в центр «решения проблемы», в центр происходящего.)

Облавная охота на волчью стаю в Вышневолоцком районе идет уже третьи сутки. В первый день удалось выследить зверей, и небольшой участок леса уже под вечер замотали флажками. Но в наступившей ночи флажки не стали преградой для волков, и до утра они ушли аж за 22 км. (От ложенная экспозиция, выраженная бэкграундом-флешбэком: возврат назад, журналист поясняет, где он находится, что происходит.)

Рано утром команда охотников выезжает с базы. В уазике, тесно прижавшись друг к другу, подпрыгивают на ухабах приехавшие из Москвы крепкие ребята в современном обмундировании с дорогим оружием и местные охотники с простыми двустволками.

— Я ведь только вернулся с охоты в Ростовской области, взял там трех кабанов,— объясняет москвич Александр Калинин.— Но тут звонок: зафлажили стаю, есть возможность стрельнуть трофейного волка не за 15-20 тысяч, а практически бесплатно, как помощь местным. Не смог устоять перед искушением, сорвался, приехал. (Продолжение завязки сюжета, сцена.)

Через полчаса тряски пересадка на вездеход, и уже на гусеничном ходу по заснеженным полям к месту облавы. (Развитие сюжета, пошло нагнетание эмоциональной силы: мы ждем облавы.)

В эти края волки пришли еще осенью и начали терроризировать местных. Первой жертвой стало фермерское хозяйство Дмитрия Дмитриева в поселке Осечно. Убивали не ради еды, а ради самого процесса: опытные хищники учили щенков, как правильно нападать, хватать за горло, валить.

— Я когда эту картину увидел, у меня руки опустились,— говорит фермер Дмитрий Дмитриев. Вместо привычных вил в руках у него сейчас ружье, и настроен он решительно.— И так концы с концами еле сводим, а тут ущерба больше чем на сто тысяч, ведь всех покусанных и покалеченных волками животных пришлось утилизировать, на продажу это мясо не пустишь, мало ли чем тот волк болел… (Бэкграунд-флешбэк, через предысторию обрисовывает масштаб проблемы, играет роль нагнетания проблемы: мы все больше ненавидим «антагонистов» — волков.)

Вездеход останавливается. Невдалеке полузаброшенная деревня Шелемиха. (Продолжение развития сюжета, сцена.)

— Вечером вышла из дома, воды в колодце набрать, а волки прям у калитки крутятся. Я скорей обратно,— рассказывает Светлана Иванова, повар местной турбазы на озере Мец.— У тети Нюры в курятник залезли, такое там устроили, не приведи господи. А бабка-то все слышала, кочергу схватила да быстрей на печку…

У егеря Виталия Егорова с этими серыми хищниками свои счеты. В его охотхозяйстве 11 тысяч гектаров с кабанами, оленями, лосями. Чтобы дичи было больше, устраивают подкормочные площадки, куда привозят арахис — кабаны эти орехи особенно уважают. Но основной корм — зерно. Его заготавливают сами: ежегодно сеют овес, рожь. Купили трактора, сеялки, комбайн, построили зернохранилище. Расходы круглый год, а зарабатывают в течение нескольких месяцев, когда охота разрешена.

— Мы несем затраты на увеличение животных в охотничьем хозяйстве, а волки нам уничтожают этого зверя,— вздыхает Виталий Егоров.— Восемь, а то и девять кабанов завалили. От волчьей стаи трудно спастись: лосиху-корову с лосенком они без труда поймали и загрызли, вот прям под ЛЭП, буквально в километре отсюда. И это только то, что мы с ребятами нашли, так сказать, следы преступления. А сколько они еще сожрали? (Бэкграунд-флешбэк, еще больший масштаб проблемы, нагнетание ситуации продолжается.)

— На правое дело идем, кабанов из беды выручать,— вполголоса шутит рядом со мной Алексей Савельев, в мирной жизни менеджер столичной консалтинговой компании, а сейчас азартный охотник с блеском в глазах. (Сцена-развитие сюжета, нагнетание ситуации теперь с помощью цитаты и описания «азарта» персонажа.)

Флажки развесили так, чтобы они не создавали острых углов, тогда волк не будет чувствовать себя загнанным, пойдет вдоль линии флажков и рано или поздно попадет под выстрел. Охотников расставили по номерам, строго-настрого запретив сдвигаться даже на метр в сторону, чтобы не попасть под чужую пулю. (Сцена-развитие сюжета продолжается и достигает максимальной точки напряжения: читателю дается понять, что волки не уйдут и вот-вот будет кульминация.)

Через полчаса вдалеке выстрел, через несколько минут совсем рядом еще два, и тут же радостный не крик даже, а вопль: «Взяли! Конец охоте!» (Кульминация и развязка. Автор мог бы сделать более полноценную сцену, в конце концов, к этому шло все читательское внимание!)