Дан Хили - Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства

Маскулинный облик этих юношей и мужчин играл роль эротической приманки и притягивал взоры сексуальных диссидентов. В отличие от женоподобных «теток», солдаты, матросы и учащиеся, рыскавшие по гомосексуальному подполью Петербурга, были одеты в официально учрежденную форму — воплощение маскулинности. Эта униформа вынуждала их следовать общепринятым стандартам самоконтроля и воздержания, тем не менее военные и студенты нашли ее удобной и привлекательной маскировкой для своего участия в субкультуре. Идеализирован-нал мужественность, выражаемая такой одеждой, натолкнула их на мысль о маске «женоненавистника», которая вошла в моду в обеих столицах. «Балы женоненавистников» проходили в Москве до 1914 года. После ареста в 1921 году на «вечеринке педерастов» матрос из Петрограда показал, что он наслаждался сексом с мужчинами, «особенно с “женоненавистниками”, которые отнюдь не стремились представить себя женщинами» 99. Термин был придуман в знак маскулинистской солидарности и отражал непршггие женоподобия. Возможно, он был призван снять деревенские аллюзии, вызываемые ярлыком «тетка» 100.

Взаимоотношения между этими типами персонажей — «тетками», «педерастами за деньги» и «женоненавистниками» — остаются неясными из-за отрывочности имеющихся сообщений. Все эти типы уходят корнями в традиционный иерархический мир эроса между мужчинами и ныне олицетворяют современную гомосексуальную субкультуру 101. Однако в те времена субкультура не ограничивалась общественной территорией. Некоторые мужчины, бывшие в состоянии снять или купить квартиры или дома, организовывали там «домашнее партнерство» с лицами собственного пола. Другими использовалась частная квартира хозяина, инициатора собрания, создававшего необходимые условия для общения и полового контакта. Недоброжелатели утверждали, что такие компании могли давать хозяевам помещений шанс зарабатывать на сводничестве или продаже алкоголя. Кроме того, эти собрания, подчас роскошно обставлявшиеся, связывали участников эмоциональными и романтическими узами, которые усиливались общностью сексуального предпочтения.

У нас практически нет данных о «домашнем партнерстве» между мужчинами из низших классов, что объясняется перенаселенностью и нищенскими условиями жизни в домах рабочих. В исследовании «Психология пола» (1909 г.) психиатр Павел Иванович Ковалевский (1849—1923) описал быт одной петербургской мужской пары из рабочего класса:

Они заключили между собой формальный договор, в котором каждый клялся, один другому, в верности до гроба, и присваивали себе взаимно названия мужа и жены. Они занимали одну комнату и ночью спали в одной постели. Для отвода глаз в комнате стояли 2 кровати, и они ложились порознь на несколько минут, но затем тот, кто в этом отвратительном союзе должен был играть роль «мужа», приходил к своей «жене», и они про-

109

водили ночь вместе .

Гомосексуалы, принадлежавшие к среднему классу или аристократии, могли обустраиваться более изысканно, создавая за закрытыми дверями для себе подобных партнеров атмосферу уюта. В 1908 году полный сарказма критик «гомосексуального Петербурга» [В.П. Руадзе] писал:

Г<-ин> Г-гель — сознательный и убежденный сторонник однополой любви. Стоит только посетить его в фешенебельной гостинице на Морской, где он занимает роскошный номер, чтобы убедиться, что он исключительно поглощен этим «культом». Большая коллекция карточек, где во всех видах и положениях иллюстрируется гомосексуальная любовь, украшает его письменный сгол, на стене красуется большой фотографический портрет голого кучера с венком на голове, в шкафах собраны всевозможный сочинения избранных авторов вроде г. Кузьмина (ш!). Фарфоровый статуэтки и разнообразный вещицы на этажерках кричат о том же — словом, комната светскаго и просвещеннаго гомосексуалиста напоминает собою маленький гомосексуальный музей 103.

Полный благородного негодования обличитель петербургских «теток» конца 1880-х — начала 1890-х годов описал (в деталях, свидетельствующих, что всё происходило у него на глазах) «бал», вылившийся в «страшную, возмутительную оргию» на дому у богатой «тетки»:

Для большего общения богатые тетки устраивают вечера, балы, на которых они являются в сопровождении своих любовников. Один из таких балов еще недавно был по случаю новоселья в одной роскошно убранной квартире почти в центре города, при этом сам хозяин и некоторые из теток были в дамских платьях. Гостям был подан сначала чай с коньяком, закуска, после чего они танцевали почти до 4-х часов, когда сервирован был роскошный ужин. За ужином вйна подавались в гигантских стеклянных членах и провозглашались тосты, соответствующие этому рауту, причем в числе других выделялся тост за отсутствующих высокопоставленных покровителей общества и в особенности за одно высокопоставленное лицо, считающееся высшим покровителем. После ужина началась страшная, возмутительная оргия. Мужчины-дамы разделись голыми и в таком виде стали продолжать танцы. В кабинете на роскошной турецкой мебели виднелись в полутьме пьяные группы теток, которые сидели друг у друга на коленях, целовались, щупали друг друга за члены и онанировали; тут же лежал отдельно один из гостей, совсем голый, напоминающий своим телосложением женщин (под комическим названием Нана), и перед ним — несколько других мужчин, целующих и щупающих его. Оргия продолжалась до утра, после чего все разъехались попарно с своими мужчинами-дамами, некоторые домой, а некоторые — в гостиницы и бани. Прислугою на таких вечерах обыкновенно не стесняются, потому что она подобрана из своих 104.

Далее автор свидетельствует, что некий среднего достатка житель города был «сводней», поставлявшей «богатым теткам» «мальчишек, солдат и дворников». Квартира этого предприимчивого человека была хорошо известна молодым людям, оплачивавшим услуги «сводни», лишь бы проникнуть в круг высокопоставленных «теток».

Советская власть зорко следила за частной жизнью. Но, несмотря на постоянно возраставшие трудности, гомосексуалы находили возможность встречаться время от времени либо на дому, либо в практически частных помещениях (залы, кабаре). На приемах, маскарадах и представлениях артистов собиралось множество мужчин. Здесь они знакомились и устанавливали половые контакты. Сравнительная открытость гомосексуальных увеселительных мероприятий быстро сошла на нет после Гражданской войны, но некоторые источники намекают на их осторожное возобновление. Наибольшее количество отчетов о такого рода собраниях касается Петрограда/Ленинграда, где традиция популярных частных гомосексуальных «ассамблей» была развита в наибольшей степени.