Дан Хили - Гомосексуальное влечение в революционной России. Регулирование сексуально-гендерного диссидентства

Детальные описания организованных в советское время, возможно, с коммерческой подоплекой, частных собраний гомосексуальных мужчин можно найти в статьях известного психиатра Владимира Михайловича Бехтерева (1857—1927). Говоря о «половых извращениях», он, в частности, обращался к материалам милицейского рейда в «клуб педерастов» от 15 января 1921 года 105. На вечеринке, проходившей на квартире «отца милиционера сводно-боевого отряда», было арестовано 95 человек. На допросе «некто Б. заявил, что,“приглашая нас сюда, милиционер

Е. обещал интересный вечер с барышнями”» 106. Это собрание было одним из многих, на которых тот милиционер присутствовал и которые впоследствии сам же организовывал. Агент, известный как Ш., сообщил, что несколько подобных «вечеринок» (для «педерастов») состоялось под Петроградом 107. Из изложения В.М. Бехтеревым слов Ш. неясно, кто выступал организатором подобных «вечеринок». Однако знаменитый психиатр писал, что «сам агент III. устраивал также несколько раз вечера, “чтобы узнать их мнения”» 108. Один арестованный матрос «заявил, что вечеринки устраивались в месяц раза два; бывал на нескольких вечеринках; узнавал от знакомых; на вечеринках бывали всегда одни и те же лица». Основной причиной интереса милиции к таким мероприятиям было, по-видимому, присутствие на них большого числа солдат и матросов.

Красноармеец Б., арестованный во время означенного выше рейда, поведал:

Слышал, что у М. будет вечер, и для этого просили туда; на вечеру были многие, которых я знаю. Слышал, что будет оригинальный вечер под видом свадьбы. Когда я пришел с X., мы застали следующее: из комнаты в коридоре в большую комнату вышли «молодые» — «невестой» был одет С., «женихом» был Ш.; сзади шли многие, одетые в женские платья, фамилии их не знаю; где благословляли их хлебом — не видел, но поздравляли их в большой комнате. Некоторые из поздравлявших целовались. После этого были танцы, многие целовались.

Костюмы были не только свадебные, танцы же не отличались шумностью и оргаистичностью. Другой гость сообщил:

В квартиру мы пришли около 11 час<���ов> вечера; вечеринка была уже в разгаре. Придя туда, застали там какой-то маскарад — была невеста, несколько испанских костюмов и две особы в белых париках. Одну из них я пригласил на вальс, а затем — миньон.

Тем не менее эта вечеринка была не просто маскарадом, но недвусмысленно организована, чтобы свести вместе мужчин, жаждущих секса с мужчинами же 109. Один матрос пояснил, что «во время вечеринок устраивалась летучая почта, и я получал письма следующего содержания: “Вы мне нравитесь” или “Желаю с вами познакомиться”». Другой военмор, Андрей К., служивший на миноносце, ясно понимая сексуально окрашенную природу этих компаний, откровенно признавался:

На вечеринках этих я не впервые, многих знаю, знаю лиц, одетых в женские туалеты. Сам педерастией не занимаюсь, но что многие из посетителей вечеров занимались педерастией — знал, так как видел это из их взглядов, разговоров и улыбок.

Однополый характер этой вечеринки не ограничился одними лишь летучими посланиями, улыбками и взглядами.

Агент управления розмилиции Ч. заявляет, что, «находясь около арестованных <...> в помещении учкадра, заметил, что двое из числа арестованных поглаживали друг друга по спине и рукам и целовались <...> это был военмор с транспорта “Камы” и гр<���ажданин> А.П.П.».

На вопрос В.М. Бехтерева задержанный П. ответил, что «действительно военмор Ч. целовал меня в щеку, причины не знаю, думаю, что я ему понравился» 110.

Если одни арестованные в беседе с В.М. Бехтеревым утверждали, что были приглашены «случайно», то другие не скрывали, что о «вечеринке педерастов» знали. «Третьи же удостоверяли, что случайных посетителей быть не могло». А кто-то поведал, что многих из гостей встречал на предыдущих сборищах. Красноармеец Б. и его «партнер», регулярно посещавшие эти междусобойчики, заявили, что «все бывшие на вечеринке в той или иной форме знакомы <...>, и думаю, что случайных между ними не было» 111. В дневнике М.А. Кузмина содержатся лаконичные, но наводящие на размышления записи о том, что одна такая вечеринка и ее несчастливый конец произвели большое впечатление на его гомосексуальных друзей. Партнер М.А. Кузмина Юрий Иванович Юркун (Юркунас Иосиф Иванович; 1895—

1938) вернулся домой поздним вечером того же дня и «рассказывал о маскарадных впечатлениях». На следующий день в его квартире «всё еще полно рассказами о маскараде» 112. Эти вечеринки с переодеванием, флиртом и танцами, пародиями на «обычную» свадьбу и обоготворением военных — живое выражение богатой гомосексуальной субкультуры Петербурга, унаследованной от царского времени.

Несколько упоминаний о вечеринках, маскарадах и подобного рода увеселениях встречается в источниках конца 1920-х годов, полных в основном несимпатичными судебно-психиатрическими текстами. Пациент доктора В.А. Белоусова, мужчина-проститут Т.П., не упоминал о крупных вечеринках в послереволюционное время, хотя, по его словам, за период с 1925 по 1927 год он встречал и распознал в Москве тысячи гомосексуалов 113. Кроме того, Т.П. рассказал, что он путешествовал по городам Советского Союза с «рекомендательными письмами» к «своим людям», и они «принимали его как друга и оставляли ночевать» (обычно ожидая взамен сексуальных услуг). В каждом городе после первого контакта он обзаводился широким кругом знакомств, и всегда находился какой-нибудь «старик пятидесяти лет», готовый приютить хоть бы и на месяц 114. Ленинградский гомосексуал Сергей Е. рассказал доктору, как около 1923 года

случайно встретил в Петрограде человека таких же наклонностей. Он ввел меня в круг «таких» людей. С этого момента началась новая эпоха моей жизни. Я перестал чувствовать себя одиноким и стал жить надеждой встретить друга, которого я мог бы любить так, как мечтал. Но, ища этого друга, мечтая о нем, я всё же отдался тем эротическим радостям и соблазнам, к которым звал меня мой темперамент. Я много испытал острых моментов, но они не удовлетворили моих душевных запросов. Но летом прошлого (1924-го) года желания мои сбылись. Я встретил человека, который отвечал абсолютно всем моим запросам. Мы полюбили друг друга и стали жить вместе 115.

В одном судебном деле 1935 года о мужеложстве упоминалась квартира, в которой «гражданин по имени Петр и по кличке Баронесса [открыл] целый пригон гомосексуалистов, где много пили и веселились» 116. Частные, организованные гомосексуалами и для них, как представляется, веселые, пусть с «осторожной общительностью», вечеринки фигурируют в судебных делах вплоть до 1941 года 117. Эти мужчины имели, по-видимому, какой-то надежный доступ к таким квартирам и, если ситуация благоприятствовала и могла быть контролируема, готовы были пользоваться ими.