Юрий Апенченко - Пути в незнаемое

— Да, в свое время нечто подобное случилось у нас. Но я скажу — человек тот далеко не новатор и никуда не рвался, просто скверный характер, хотя и способный, хороший работник. Но, повторяю, никуда он не звал и никакой перестройки, собственно, не требовал. И если большинство отказалось с ним работать, это что-то значит. Значит, здоровый коллектив!

Большинство? Напомню, что Яша был категорически против пребывания Икса в Отделе. Но почему он стал противником — только из-за «скверного» характера Икса?

— Я уже говорил, если коллектив отказывается работать с каким-то человеком, то руководитель, если он хочет сохранить работоспособный коллектив, очень должен к этому прислушаться. Для меня, например, важно, если я иду на работу и знаю, что там сидит неприятная мне морда (!), а я ее видеть не могу, ну… действует на нервы… А такое бывает, очень часто бывает. То есть я здесь не только себя имею в виду. ( Смех. )

Яша повторяется не случайно, он намеренно подчеркивает, что только личная неприязнь была основой его отношения к Иксу.

— Очень часто так бывает!

Лед тронулся, признание увиденного на экране произошло, и дальше надо только разворачивать этот взрыв в нужную сторону. Яша продолжает, не обращая внимания на реплики:

— В коллективе нужно сосуществовать, и если этого нет, то о достижениях и успехах говорить не приходится…

Тут я решился спросить:

— А мог быть другой выход из ситуации?

Яша только пожал плечами, но мне быстро ответил Михмих, будто ждал этого вопроса:

— Нужно было расширить круг тех лиц, к которым он имел право обращаться с призывами. И тогда в решении принимало бы участие то большинство, которое позволяет считать последним и окончательным принятое решение.

Яша. По-твоему, решение принято лицами, которые не отвечали за коллектив?

Михмих. Отвечали. По положению. Только не числом, а должностью.

Яша. Но и ты там был?

Михмих( тихо ). Ты же знаешь, как я голосовал.

Яша. Знаю, ушел в кусты!

Накал нарастал, и Иван Степанович решил вмешаться в диалог, который становился неуправляемым:

— Можно мне? Понимаете, здесь нам всем немножко трудно. Я думаю, весь коллектив в общем разделяет ту точку зрения, что если это новатор, то с ним поступили неправильно. Если это человек прогрессивный — душить его, конечно, нельзя, даже во имя сплочения коллектива! Но давайте разберемся, а в самом ли деле это так, как навевают нам наши воспоминания? Икс не был полностью (?) новатором. Способный, талантливый человек — я это считаю до сих пор. Но во имя того, чтобы коллектив жил, он должен был уйти. Тут не было, собственно, остракизма, человек сохраняет с нами хорошие отношения. В какой-то мере даже сотрудничает с нашим коллективом, и не было уж такого конфликта — изгнания нечестивого из общества хороших людей…

Яша подает реплику:

— С дурным характером человек, воду мутит в Отделе — что с ним делать? Гнать в три шеи!

Иван Степанович успокаивает его:

— Хорошо, хорошо! Давайте спокойнее, эмоции в сторону. Допустим, этот мне нравится, а этот не нравится. Но если я буду переносить свои отношения на коллектив, то это будет опасно. Даже при условии талантливости такой человек в коллективе работать не может, он будет разлагать коллектив или откалывать от него части, создаются группировки, склоки, нервозность, и, естественно, нормальной работы не будет.

Иван Степанович старательно ставил все на свои места — в своих многочисленных «если» он словно оправдывал свою позицию в той истории и объективную необходимость изгнания. Остался только один вопрос: был ли Икс действительным новатором или просто человеком со склочным, тяжелым для общения характером? Только я собрался спросить об этом, как обсуждение круто повернуло в другую сторону. Началось все с выступления Виктора, того полненького, спокойно-рассудительного парня, который в прошлых тестах очень точно и объективно анализировал ситуации. Его первые же слова прозвучали как взрыв:

— Я считаю, что если бы в коллективе был настоящий руководитель, то никакого конфликта не произошло бы! А весь этот разговор и родился-то из-за того, что руководитель… как вам сказать, отказывается быть подлинным руководителем, он хочет стоять на месте.

Все замерли, еще не понимая, то ли Виктор абстрактно говорит о показанной ситуации, то ли прямо о ситуации в Отделе.

— И голосование он это устроил для того, чтобы обеспечить себе широкую поддержку. А почему? Как должен поступать руководитель, когда он должен выбирать между атмосферой коллектива и работой, опасностью потерять хорошие отношения и опасностью прозябания? Стать на какую-то сторону, а не оставаться посередине…

Иван Степанович не выдержал; я никогда не видел его таким взволнованным. Даже реплика Михмиха о том, что решало меньшинство, не подействовала на него так, как рассуждения Виктора.

— А если это был демагог? Такого человека нужно было гнать!

И тут произошел интересный обмен репликами, вот такими:

— Всегда? (Этот вопрос задал кто-то из младших сотрудников из-за спины Ивана Степановича.)

— Всегда! — уверенно ответил Иван Степанович.

— Всегда? — снова послышался тот же вопрос совсем с другой стороны, это спросил Михмих, правая рука «шефа».

— Всегда! — уже без прежней уверенности ответил Иван Степанович.

Только одно слово, а сколько за ним стояло эмоций!

И сомнение в правильности этого безапелляционного «гнать», высказанного Иваном Степановичем, причем сомнение откровенное, прямое; и жесткая позиция «шефа», несколько неожиданная для его характера, открывавшая какую-то новую грань его поведения в Отделе; и мучительное решение Михмиха здесь, во время обсуждения, открыто встать на сторону Икса, и понимание Иваном Степановичем скрытого ранее факта несогласия Отдела с изгнанием Икса.

Это был пик спора, его кульминация — та самая, которая не произошла в свое время.

Теперь уже сотрудники не стесняясь высказывали свое мнение по этому поводу:

— Новатор не с коллективом конфликтует, а с начальством.

— Кому приятно, когда называют вещи своими именами: бездельника — бездельником, эксперимент — переигрыванием прошлого? Конечно, никому это не понравится! Для многих получается — погладить против шерстки!

И следом еще одна сотрудница:

— Если коллектив работает давно, если сложились прочные отношения, а толку нет, — тут руководитель должен решиться…

Снова Виктор начинает свой безжалостный, спокойный анализ:

— Любое дело, любая работа в Отделе может замереть, задохнуться, если нет человека, который сдвинет с мертвой точки. Коллектив должен развиваться. Если этого не будет — конец, пустота, одна видимость. И если говорить честно, Икс предлагал, как мы помним, другой путь — к нему не прислушались. Почему? Это трудный вопрос…