ВѢЧНАЯ УТОПІЯ.

Посѣтивши столько уже одиноко лежащихъ посреди океана острововъ, я попрошу читателя послѣдовать за мною на континентъ, на твердую землю, въ буквальномъ и переносномъ значеніи этого слова. Хотя я обѣщался давать только краткія извлеченія изъ политическихъ романовъ и повѣстей, написанныхъ мечтателями всѣхъ вѣковъ, но да позволено будетъ мнѣ оставить на время мечтанія и возвратиться къ дѣйствительной жизни; и это вовсе не для того, чтобы снова заняться Моромъ, Кампанеллой и Андреэ, подвергая ихъ критикѣ. Что же означаетъ это загадачное предисловіе, спросятъ меня? А вотъ что: оставивъ только что разсмотрѣнныя нами литературныя произведенія, мы обратимъ наши взоры на область дѣйствительной жизни. Несправедливо, будто опытъ, самое могущественное средство, какими располагаетъ естествоиспытатель, оказывается ненадежнымъ въ рукахъ юриста, экономиста, историка. Законодательство и исторія часто прибѣгаютъ къ экспериментальному методу; къ нему же нерѣдко обращаются также и въ дѣлѣ утопій. Кто могъ бы подумать, что на протяженіи одного поколѣнія идеи Кампанеллы въ ихъ истинномъ смыслѣ будутъ осуществлены въ Южной Америкѣ, что Городъ Солнца столь скоро перейдетъ изъ области фантазіи въ міръ дѣйствительности? И тѣмъ не менѣе однако такъ случилось. Удачнымъ ли оказался этотъ опытъ, или онъ потерпѣлъ крушеніе, это мы увидимъ ниже, для чего читателю стоитъ только перевернуть нѣсколько страницъ; но здѣсь, несомнѣнно, интересно будетъ изслѣдовать тѣ силы въ ихъ изолированномъ состояніи, какъ выразился одинъ физикъ, которыя, дѣйствуя то въ полномъ согласіи, то въ прямо противоположныхъ направленіяхъ, образуютъ, такъ сказать, остовъ этой исторіи.

И такъ мы перенесемся съ читателемъ къ тропику козерога, какъ разъ въ центръ Южной Америки. Событія происходятъ въ эпоху появленія великой кометы, въ началѣ XVII столѣтія, въ то время, когда писали Кампа-нелла и Андреэ. Въ это именно время іезуиты основали на берегахъ Парагвая соціалистическое христіанское государство, очень напоминающее собою идеалъ Кампанеллы. Одинъ выдающійся историкъ довольно справедливо указывалъ на основаніи этого, что Кампанелла по своему интеллектуальному облику оказывается родственнымъ іезуитамъ, и что ему гораздо болѣе подобало бы занимать мѣсто среди нихъ, чѣмъ среди схоластиковъ доминиканскаго ордена. Дѣйствительно, стоитъ только припомнить то, что сказано было о немъ въ началѣ предыдущей главы, чтобы убѣдиться, что онъ вполнѣ раздѣлялъ взгляды и усилія отцовъ іезуитовъ относительно возстановленія во что бы то ни стало католицизма, обновленнаго и расширеннаго, благодаря успѣхамъ Возрожденія. Въ своемъ фанатизмѣ они заходили такъ далеко, что воображали, будто Колумбъ и Кортецъ открыли новое полушаріе только для католической церкви.

Въ виду этого очень интересно сравнить проектъ, составленный въ неаполитанскихъ тюрьмахъ, съ опытомъ, произведеннымъ на берегахъ Парагвая въ самый разгаръ эпохи контръ-реформаціи 24).

Испанцы пытались колонизировать Парагвай, завоеванный въ 1515 году Донъ-Жуаномъ Діацъ де Солисъ, и устроили тамъ превосходную администрацію. Съ 1586 года туда начали проникать іезуиты и тамъ поселяться. Они старались уничтожить систему командорства, заключавшуюся въ томъ, что индѣйцы отдавались подъ власть небольшого количества крупныхъ собственниковъ, и ввести законодательство, отличавшееся величайшей мягкостью по отношенію къ туземцамъ. Они получили отъ Филиппа III привилегіи и побуждали его издавать въ ихъ пользу декреты; но губернаторъ этой страны, Дьего Мартинъ Нарони (1601—1615), мало обращалъ на нихъ вниманія и отправилъ ихъ въ страну Гвайкуру и Гуарани. Среди этйхъ-то народцевъ іезуиты основали государство, которое представляется намъ сказкою изъ «Тысячи и одной ночи ». Это государство занимало разстояніе отъ Андъ до горъ, окаймляющихъ море, между провинціями Тукуманъ, Санта Кросъ делла-Сьерра и Буэносъ-Айресъ, слѣдовательно оно находилось на берегахъ Парагвая (и отчасти Уругвая и Параны), на территоріи племенъ, называвшихся Минуанесы, Чарруасы, Байасы, Чикити и главнымъ образомъ на территоріи Гуэкуру и Гуарани.

Основанныя іезуитами постоянныя колоніи въ административномъ отношеніи носили названіе редукцій; въ силу полученной ими привилегіи доступъ испанцамъ въ эти колоніи былъ закрытъ. Названныя редукціи были въ то же время миссіонерскими станціями, и въ ихъ составъ вскорѣ вошли тридцать одинъ округъ ( Doctrinae ). Высшая администрація состояла изъ кордовскаго провинціала и его четырехъ совѣтниковъ. Исторія этой колонизаціи, какъ можно думать, является въ нѣкоторомъ родѣ исторіей миссій; тутъ дѣйствовали, придерживаясь установленныхъ спеціалистами правилъ и руководясь сочиненіями о римско-католической пропагандѣ. Главная цѣль, которой старались достигнуть, было обращеніе въ христіанство; цѣль эта достигалась очень быстро по извѣстному способу прикосновенія мокрымъ бѣльемъ. Свидѣтельство о крещеніи, состоявшемся подобнымъ образомъ, отправлялось въ Римъ. Религіозное же чувство пробуждалось медленно, исподволь. Эти народцы представляли превосходный матеріалъ для такого рода обращенія; въ самомъ дѣлѣ, дикари были одарены свойственной всѣмъ первобытнымъ дикимъ народамъ способностью подражанія и безъ особыхъ усилій поддавались руководству. Ихъ первоначальная религія основывалась на мрачномъ ужасѣ, внушаемомъ имъ жрецами, и на вѣрѣ въ неизвѣстное страшное существо. Вмѣсто его іезуиты предлагали имъ существо, преисполненное доброты и милосердія, искусно поддерживая при этомъ и свободно развивая чувство повиновенія отцамъ, которые казались дикарямъ посредниками между Богомъ и человѣкомъ. Гораздо больше трудностей представляла борьба противъ пьянства, но іезуиты и въ этомъ отношеніи добились хорошихъ результатовъ, дѣйствуя довольно своеобразно. Рожковое дерево, изъ стручковъ котораго приготовлялся опьяняющій напитокъ, мало-по-малу исчезло, и индѣйцы пріучились къ парагвайскому чаю, поразительно похожему на восхваляемый въ послѣднее время напитокъ, извѣстный подъ этимъ же именемъ. Такимъ образомъ Гуарани, по-видимому, были вылѣплены изъ такого тѣста, которое давало возможность легко создать изъ нихъ искусственную общественную организацію въ духѣ идеаловъ Кампанеллы и на чисто религіозныхъ началахъ. Ничтожное число отцовъ, оказавшееся достаточнымъ для устройства этого государства и управленія имъ, вызываетъ невольное удивленіе. Въ эпоху его процвѣтанія въ немъ насчитывали около 300,000 семействъ и никогда не требовалось больше какой-нибудь сотни человѣкъ для управленія тридцатью одной миссіей.