ВѢЧНАЯ УТОПІЯ.

Мысль объ идеальномъ государствѣ находится безъ всякаго сомнѣнія въ связи съ древними вѣрованіями. Человѣчество съ очень раннихъ поръ мечтало о возвращеніи къ естественному состоянію, и на самомъ дѣлѣ это вовсе не было изобрѣтеніемъ Руссо. Стремленіе это столь же старо, какъ и самый міръ, какъ мы то узнаемъ изъ писанныхъ преданій. Гомеръ уже описываетъ Елисейскія поля, а Гезіодъ — островъ Блаженныхъ. Воображеніе постоянно и охотно рисуетъ себѣ государство, въ которомъ нѣтъ этого «проклятаго государства», гдѣ живутъ безъ законовъ, безъ податей, безъ чиновниковъ, безъ бюджета, безъ арміи,—рисуетъ золотой вѣкъ, когда не будетъ никакихъ наемныхъ

рабочихъ: «страхъ и наказаніе исчезли, народы жили безъ заботъ, въ сладкой праздности»; никакого уголовнаго права, никакой постоянной арміи, всюду вѣчный миръ: вотъ та цѣль, къ которой стремилось человѣчество въ продолженіе тысячъ и тысячъ лѣтъ 2).

Позже стали искать идеальной страны въ мірѣ реальномъ, напримѣръ на островахъ Атлантидскихъ, и такимъ путемъ пришли къ разсказамъ о переселеніяхъ, предпринимавшихся людьми, которые не удовлетворялись своимъ положеніемъ. Слѣдовательно это идеальное стремленіе къ лучшимъ условіямъ жизни находится въ связи съ цѣлой литературой разсказовъ о баснословныхъ путешествіяхъ, порожденныхъ безпрестанно все болѣе и болѣе развивавшимися сношеніями. Описаніе природы и вымыселъ пополняли другъ друга, и эти идеи нашли себѣ выраженіе не только въ сказкахъ, въ которыхъ говорилось о счастливыхъ народахъ, но также въ политической философіи грековъ.

Нельзя смотрѣть, какъ на чистую случайность, па то, что два ученика Сократа, Ксенофонтъ и Платонъ, первые дали намъ произведенія, содержащія подобные идеальные вымыслы. Цѣлый рядъ произведеній Платона, которыя не могутъ быть въ буквальномъ смыслѣ слова названы политико-экономическими романами, привлекаютъ наше вниманіе; эти произведенія, которыя дошли до насъ, какъ и другія произведенія того же автора, въ видѣ діалоговъ, должны были оказать большую помощь многимъ писателямъ и остались исходной точкой для всѣхъ фантастическихъ разсказовъ, получившихъ названіе утопій. Безъ произведеній Платона нельзя было бы понять эти утопіи, поэтому мы принуждены обратиться къ ихъ первоисточнику.

Этотъ вѣчный идеалъ представленъ намъ въ «Госу дарствѣ», « Законахъ » и въ «Критіасѣ» 3); два первыя произведенія достаточно подробны, Критіасъ же неоконченный отрывокъ. Критіасъ , составляющій продолженіе рѣчи Тимея о Богѣ и о вселенной, имѣетъ еще слѣдующее заглавіе: Аѳины и Атлантиды 9000 лѣтъ до Солона , и заключаетъ въ себѣ параллель между этими двумя государствами въ баснословную эпоху. Мы здѣсь совсѣмъ не имѣемъ въ виду изслѣдовать «Критіасъ» съ филологической точки зрѣнія. Не подлежитъ никакому сомнѣнію, что Платонъ желалъ въ этомъ произведеніи представить идеальное государство, раскрывая предъ нами силою своего воображенія чудесный міръ востока. Господствующая мысль діалога заключается въ фразѣ, въ которой говорится, что чѣмъ больше государство покоится на добродѣтели и свободной дѣятельности разума, тѣмъ съ большей славой оно преодолѣваетъ всякія опасности, тѣмъ вѣрнѣе оно выходитъ побѣдителемъ изъ борьбы съ чужестранцами и тѣмъ чище его нравы внутри страны. Для развитія этой мысли нужно было противопоставить добродѣтельное государство другому, которое, не смотря на свою блестящую внѣшность, разлагалось внутри. Къ сожалѣнію Платону удалось только набросать однѣ общія очертанія.

Распространеніе безнравственности, столкновеніе между двумя государствами, торжество праваго дѣла—всего этого онъ не касается. Разсказъ сразу обрывается. Здоровое и неиспорченное государство Атлантиды описано гораздо подробнѣе: оно зиждется на добродѣтели и справедливости и походитъ на то, чѣмъ было (9000 лѣтъ тому назадъ!) государство аѳинское. Здѣсь, какъ и тамъ, законы имѣютъ цѣлью развитіе мудрости и благочестія; здѣсь, какъ и тамъ, мы находимъ войско и рабочихъ, сюзеренныя государства и вассальныя и т. п. Въ сохранившемся до нашего времени отрывкѣ, контрастъ, существующій между обоими государствами, не смотря на ихъ видимое сходство, описанъ съ неподражаемой полнотой. Во время раздѣла земель область Аѳинъ досталась Вулкану и Минервѣ, а островъ Атлантиды Нептуну. Здѣсь — изобрѣтатель мореплаванія и искусства укрощать лошадей, тамъ — идеалъ мудрости, храбрости, искусства. Такимъ образомъ съ одной стороны высшій идеалъ государства заключается въ наслажденіи жизнью, въ комфортѣ, во внѣшнемъ блескѣ; съ другой стороны—въ стремленіи къ благу и красотѣ. Здѣсь мы видимъ предъ собою могущественную монархію, тамъ предъ нами свободная республика; въ одномъ господствуетъ сила и богатство, въ другомъ умъ и добродѣтель.

9000 лѣтъ тому назадъ островъ Атлантиды исчезъ навсегда. Напрасно искали этой чудесной, какъ рай, страны во всѣхъ частяхъ міра. Напрасный трудъ! ибо на этотъ счетъ можетъ быть только одно правильное мнѣніе, а именно, что эта страна нигдѣ не существовала въ пространствѣ, а только лишь въ мірѣ грезъ.

Хотя это произведеніе заключаетъ въ себѣ одно изъ древнѣйшихъ фантастическихъ представленій о государствѣ, однако оба другіе діалога Платона, «Государство» и «Законы», дали утопистамъ всѣхъ временъ Гораздо больше матеріала. Между этими двумя произведеніями существуетъ особенная связь, такъ какъ оба они посвящаются идеальному представленію о государствѣ. Но въ то время какъ въ « Государствѣ » этотъ вопросъ представленъ до извѣстной степени въ абсолютной формѣ, въ « Законахь» онъ смягченъ и сведенъ къ практической, осуществимой идеѣ.

Діалогъ о « Государствѣ » находитъ въ наше время очень мало читателей, за исключеніемъ спеціалистовъ; это въ значительной степени объясняется блестящей діалектикой, которая кажется невѣроятно пространной и скучной. И однако это произведеніе очень глубокомысленно и препрекрасно, и чтеніе его доставляетъ большое удовольствіе. Мѣсто и время вполнѣ соотвѣтствуютъ содержанію и тону діалога. Дѣйствіе начинается въ прекрасный майскій вечеръ, въ прохладномъ вестибюлѣ одной виллы; собесѣдники только что возвратились съ праздника Бендисы, фракійской богини луны, справлявшагося въ первый разъ.

Это какъ бы указаніе на новый образъ мыслей, который мы должны усвоить. Могучая государственная философія излагается въ десяти книгахъ и распространяется на всѣ отрасли человѣческихъ знаній. Идея справедливости служитъ всему основаніемъ. Развитіе и судьба государствъ описаны въ блестящей рѣчи; авторъ показываетъ, какъ государство является послѣдствіемъ чувства неудовлетворенности, которое испытываетъ одинокій человѣкъ, какимъ образомъ идиллическое существованіе порождаетъ утонченныя и сложныя потребности, и какъ мало по малу возникаетъ необходимость въ искусственномъ строѣ. Затѣмъ авторъ знакомитъ насъ съ принципами сократовскаго воспитанія и въ сжатомъ очеркѣ показываетъ формы совершеннаго государства, взаимныя отношенія классовъ между собою. Послѣднія книги возвышаются далеко надъ уровнемъ обычной философіи права и государства. Въ нихъ великій философъ обнимаетъ всю совокупность человѣческихъ знаній и подымается какъ бы до правосудія божескаго. Справедливость составляетъ альфу и омегу всего произведенія, послѣднимъ словомъ котораго является идея вѣчной справедливости. Нравственная организація міра, представляющая въ дѣйствительной жизни государства еще недостигнутый идеалъ, становится реальностью въ вѣрѣ.