И Фарман - Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

Известно, что К.Мангейм называл свою точку зрения «реляционизмом», изображал историю общественной мысли как столкновение классово-субъективных мировоззрений, каждое из которых является «частичной идеологией», т. е. заведомо ложным, искаженным отражением социальной действительности, а все в совокупности — «тотальной» всеобщей идеологией. В свои размышления о новой идеологии К.Мангейм включает и утопию, которая в отличие от идеологии, защищающей существующее и выполняющей консервативную общественную функцию, ориентирована на будущее, выражая взгляды обездоленных слоев. Однако, замечает К.Мангейм, и утопия может превратиться в идеологию в случае прихода этих слоев к власти. И только творческой интеллигенции доверяется миссия сохранения демократии в условиях т. н. «массового общества».

Одной из видных фигур, включившихся в обсуждение этих идей раньше Ю.Хамербаса, был Г.Маркузе, позиция которого проливает свет, в частности, на то обстоятельство, почему в проективные концепции школы марксистские идеи вошли в весьма ограниченном виде, а также на причины неприятия формирующегося технократического сознания и рациональности.

Отношение школы к марксизму было далеко не однозначным. Г.Маркузе, как было отмечено выше, в работе «Новые источники обоснования марксизма» взял на себя задачу по-новому интерпретировать К.Маркса и соответственно предложил разработанную им самим новую теорию общества, которую он называл, однако, марксистской. Революционные идеи как изжившие себя и переродившиеся в насилие в ней отвергались. Это положение разделяли все философы Франкфуртской школы, каждый по-своему его обосновывая и исключая из числа перспективных. Не был исключением и Ю. Хабермас, проявивший приверженность этому принципу во время «левого движения».

Марксизм, по мнению Г.Маркузе, разрушил прежнюю философию, но сам философией не стал, а задал лишь определенный мировоззренческий ориентир. Вслед за своими предшественниками в интерпретации марксизма Г.Лукачем и К.Коршем, а также М.Хоркхаймером и другими представителями школы Г.Маркузе высоко ставил марксизм как общественную критику и именно так предлагал его рассматривать, приветствуя также и обращение к гуманистическим идеям молодого К.Маркса.

Эти и другие положения Г.Маркузе оказали большое влияние на общественное сознание того времени, прежде всего политическое; его работы стали рассматриваться как одна из «философских вершин» школы. Многие его идеи, в том числе касающиеся оценки марксизма, были развиты и в проективных концепциях Ю. Хабермаса.

Справедливости ради следует отметить, что в то время, когда у нас, если можно так выразиться, мода на марксизм совсем прошла, в западной философии и в работах Ю. Хабермаса он по-прежнему высоко оценивается и как важнейший этап в развитии критической философии, и как экономическое учение, правда, — и это является предметом постоянной полемики — об определенном, но фактически уже пройденном этапе развития капитализма 33. Неадекватное современному позднекапиталистическому обществу, марксистское учение трактуется как во многом устаревшее, но и не списывается вовсе, о чем свидетельствуют, в частности, дискуссии о неомарксизме 60-х гг., в которых, как отмечалось ранее, активно участвовал Ю. Хабермас. Однако и он еще в работах 60-х гг. признавал, что марксизм как идейнореволюционный феномен уже не существует и, следовательно, не может выступать в качестве движущего фактора современного общественного развития. Со времени дискуссии о неомарксизме Ю. Хабермас не скрывал, что его социальная теория направлена на ревизию марксизма (что отмечали и его соратники по Франкфуртской школе, в частности А.Вельмер).

Однако для наших целей важно выделить прежде всего такие аспекты и идеи учения К.Маркса, которые сказались на проективных концепциях Ю. Хабермаса. Первой, на наш взгляд, должна быть отмечена марксова идея создания критической общественной науки, поскольку, как отмечалось ранее, проекты философов Франкфуртской школы — и к Хабермасу это относится в большей степени — вытекали из критических социальных концепций. Основополагающее значение для них имело Марксово критическое исследование феномена «эксплуатации», отчужденного труда и отчужденной практики, а также некоторых других сторон капитализма. Тем не менее критика, которая главное зло усматривала в частной собственности и ставила своей целью довольно ограниченное освобождение пролетариата (от внешних отношений господства, эксплуатации и угнетения), а также понимание революционной практики как пролетарского движения, уже не соответствовали запросам нового общества, перед которым встала задача радикального, универсального человеческого освобождения — как восстановления самотожде-ственности, автономии, реализации своего творческого потенциала, способности осуществить свободу действий, воли, автономный выбор среди альтернативных возможностей, прежде всего социальных, и т. д.

Вместе с тем эти задачи не противоречат К.Марк-су, который характеризовал нашу эпоху как переходную от отчужденного к освобожденному человечеству и выдвинул в качестве «категорического императива» учение, согласно которому утверждалось, что человек есть высшая цель для человечества, что смысл истории состоит в практическом осуществлении потенциальной человечности, содержащейся в каждом человеке, а коммунизм предполагает «развитие богатства человеческой природы как самоцель» 34.

В этом можно усматривать перекличку Марксовых идей с направлением деятельности школы, из которой вышел Ю. Хабермас и которая, по словам ее основателя М.Хоркхаймера (как было отмечено), ставила в центр своей «критической теории» «человеческое отношение». Можно провести и другие параллели. Так, имея в виду обращение Ю. Хабермаса к проблемам коммуникации, общения и консенсуса, которые мы рассмотрим ниже, отметим, что К.Маркс в своем «конструировании хода истории» говорил и об «универсальном общении», в результате которого ограниченные индивиды сменятся индивидами всемирно-историческими, эмпирически универсальными 35. Сходным было и отношение к утопии. Гуманистические идеи и критика существующего понимания гуманизма пронизывают все творчество К.Маркса, от «Немецкой идеологии» до «Капитала»; однако он не был утопистом и не разрабатывал эти идеи в духе моральных утопических традиций. Напротив, поздний К.Маркс резко высказывался против утопического сознания, в том числе в своих собственных ранних работах, и критиковал утопический социализм своего времени, включая коммунистические утопии Э.Кабе, Т.Дезами с его «Кодексом общности» (1842) и идеи «уравнительного коммунизма» В.Вейтлинга. В гуманистических идеях К.Маркса проявилось его проективноконструктивное отношение к действительности, которую он оценивал как критический мыслитель и ученый, развивший метод диалектики как метод целостного критического исторического мышления (включающего перспективу), чем его учение и отличалось, причем радикально, от других и прежде всего позитивистски ориентированных концепций таких экономистов и социологов XIX — нач. XX вв., как Дж. Милль, О.Конт, Э.Дюр-кгейм и др.