И Фарман - Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

Для философов Франкфуртской школы показательно широкое обращение к работам М.Вебера, оказавшегося в числе их непосредственных предшественников. В «Диалектике просвещения» М.Хоркхаймером и Т.В.Адорно уже были использованы веберовские анализы рациональности, а также такие фундаментальные понятия, как «целерациональное» и «ценностнорациональное» действие, «инструментальный разум» и др. В плане рассматриваемого нами проекта радикализации критического самосознания индивида отметим, что в их интерпретации понятие инструментального разума было трансформировано и построено на абсолютизации положения о социальной обусловленности сознания в современном обществе (ср. с Мангеймом), когда естественное сознание под воздействием централизованного управления внешними условиями существования искажается и превращается в функциональное, становясь инструментом для выполнения частных задач и реализации заданных целей. Такая трактовка разума давала основание говорить не просто о необходимости развития критического самосознания индивида, но об изменении существующего положения вообще.

Из предшественников Ю. Хабермаса веберовским учением специально занимался Г.Маркузе, что нашло отражение в его работе «Индустриализация и капитализм в трудах М.Вебера» 38, где он исследовал вопрос о взаимосвязи понятий «капитализм», «рациональность» и «господство», а также обозначаемых ими общественных явлений. Внимание Г.Маркузе привлекли два плана, в которых индустриализация и капитализм раскрываются 1) как историческая судьба Западной Европы и 2) как современная судьба Германии, созданной Бисмарком. Как судьба западной Европы индустриализация и капитализм нашли осуществление в той западной рациональности, которая как идея разума прослеживается М.Вебером в ее явных и скрытых, прогрессивных и регрессивных проявлениях. Как судьба современной Германии индустриализация и капитализм определяются М.Вебером через политику государства: сначала — это историческая задача немецкого бюргерства по преобразованию консервативно-феодального государства, потом демократизация общества и, наконец, борьба против революции и социализма. Как наиболее важные Г.Маркузе выделяет также две темы работы М.Вебера «Хозяйство и общество» — это «рациональность» и «господство», в которых нашла воплощение специфическая для Запада идея разума, осуществившаяся через систему материальной и интеллектуальной культуры (экономику, технику, образ жизни, поведение («Lebensführung»), науку, искусство) 39. Эта идея получила полное развитие в индустриальном капитализме и специфическом для него типе господства — тотальной бюрократии, которая становится судьбой современного периода. Идея разума как рациональности в ее западноевропейском воплощении организует и контролирует все вещное и человеческое, но так как это делается на высокопроизводительной основе, то иррациональность происходящего не осознается 40.

Г.Маркузе отмечает комплексный подход М.Вебе-ра к анализу капиталистических отношений, выражающийся в том, что в его анализе индустриального капитализма философские, социальные, исторические и политические мотивы принципиально соединены. Что дает такой подход, каковы его преимущества по сравнению с чисто экономическим, политическим или другими анализами? Такой подход, по мнению Г.Маркузе, позволяет раскрыть взаимоотношения разных общественных сфер, в частности взаимоотношения экономики с такими сферами человеческой деятельности, как политика, право, религия и др., что в свою очередь ведет к уяснению связи этих сфер с социальными действиями человека.

Что значит действовать рационально и какая рациональность продуцируется действиями человека в разных сферах, — на этот вопрос Г.Маркузе искал ответ у М.Вебера, обращая особое внимание на его занятия социологией, которую он разрабатывал главным образом как социологию экономического поведения людей 41. Этот аспект теории М.Вебера, вылившийся в формирование им моделей поведения и рационального действия, на более широкой основе развивал и Ю. Хабермас, о чем мы скажем ниже.

Г.Маркузе выделяет трактовку Вебером «регрессивных» сторон рациональности, проявляющихся в самых разных формах, и останавливается на особенно интересующей его «технической рациональности», воплощенной в новейшей технологии и технике, тесно связанной с различными областями науки. Регрессивное воздействие технической рациональности Г.Маркузе видит в следующем: технические средства, вопреки логике развития, не становятся средствами освобождения, а превращаются в оковы (путы); традиционное понятие «нейтральности» техники утрачивает смысл, так как техника уже не может быть оторвана от ее использования; являясь по своему назначению средством освобождения людей, техника на уровне автоматизации процессов и средств управления превращается в инструмент их угнетения, а также в орудие манипуляции сознанием масс; техническая рациональность не ограничивается областью техники, она подчиняет своему влиянию все структуры общества посредством бюрократии, управления и господства, т. е. фактически пронизывает все структуры современного общества. Иными словами: разум проявляет себя как «технический разум», действующий на основе научно-методического, сконцентрированного на высокой производительности аппарата. В связи с этим можно сказать, что перед нами обычная антисциентистская концепция. Но все дело в том, что это была одна из первых таких концепций, к тому же содержащая выход в самые разные общественные сферы.

Специфической чертой веберовской концепции является обращение к носителю этой «репрессивной» рациональности и исследование того, как он из свободного предпринимателя, обозначаемого обычно через понятие «бюргер», с присущими ему строгими внутренними правилами и даже аскетизмом (innerweltliche Askese) превратился в разительно отличающегося от него своим образом жизни и стилем поведения буржуа (эта тема многосторонне раскрыта в творчестве Томаса Манна). Г.Маркузе отмечает, что веберовская концепция не удовлетворяет сегодняшним требованиям не потому, что она не связана с ценностным подходом, а потому, что сами эти ценности утрачены. Для современной же ситуации важен именно этот вопрос. М.Вебер, по сути, рассматривает другого субъекта, чаще всего — это свободная личность, обладающая свободой выбора, берущая на себя ответственность за свои расчеты и за свой риск. Но историческая миссия бюргерства как носителя индустриального развития выполнена, а буржуа, которого нельзя отождествлять с бюргером, не является более движущей силой и служит лишь средством для поддержания системы, в целом являясь реакционной силой. Следовательно, речь сейчас должна идти об абсолютно другой исторической рациональности и о другом ее субъекте. Но такой исторически призванный класс, как ранее бюргерство в Германии, по мнению Г.Маркузе, еще не созрел («unreif») 42. Со ссылкой на труды и документальные материалы известного историка Германии В.И.Моммзена Г.Маркузе раскрывает противоречивый характер бюргерства как класса и, совсем не идеализируя его, анализирует тот период, когда часть бюргерства, особенно его представительных слоев, выступала организатором реакции и репрессий, политическим противником левых радикалов. Причем начало этой реакции было положено еще в те же славные бюргерские времена 43.