И Фарман - Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

Такие установки развивал, например, в «Негативной диалектике» Т.В.Адорно, призывавший «мыслить моделями», которые несли бы не только критическое содержание, но и познавательный потенциал, «открытый» с точки зрения социальных прогнозов. Неконк-ретность, «открытость» его моделей означала намеренный отказ от рационального конструирования аналога действительности, поскольку их главной целью являлось выявление критических аспектов действительности; прогнозы же, позитивная программа оставались «открытыми», что неизбежно оборачивалось их ограниченностью.

В духе традиции Ю. Хабермас создал целый ряд такого рода моделей, но с той существенной разницей, что практически с самого начала, еще с 60-х годов, пытался преодолеть ограниченность таких методологических подходов, в частности в отношении позитивной разработки цели, придавая этому аспекту большое значение. Модельный подход Хабермаса — это прежде всего и в целом — объясняющие модели с процедурами объяснения и интерпретации современной социальной действительности; это — метод познавательного отношения к миру, охватывающий такие сферы, как мировоззрение, просвещение, поведение, межличностные отношения, языковое общение и др., которые в отличие от объектов механической модельности трудно представить наглядно. И хотя ясно, что речь идет не о чувственно воспринимаемой модели и не о математических абстракциях, все-таки автор стремится прописать выдвигаемые им положения так, чтобы их своеобразное «иное бытие» предстало как очевидное. С этой целью философ прибегает к графическим изображениям, построению схем, таблиц и др., предметом которых становятся такие сложные социальные объекты, как структура общественных связей, формы общения, типы дискурса и др., руководствуясь стремлением точнее передать отвлеченное философско-социологическое знание и представить его в виде наглядных образов. В проективных концепциях Ю. Хабермаса, касающихся проблем коммуникации, поведения, языка и др., модель выступает в своей основной роли, являясь не только средством отражения, сколько определенного вос-создания объекта, его «инобытия». Построения Ю. Хабермаса предполагают также и истолкование нового, но доступного пониманию через известное или желаемое. Здесь мы имеем дело с прогностическими концепциями, в которые вкладываются гипотетические представления о социальной действительности, прежде всего о человеческих отношениях, и рассматриваются условия и возможности такой ситуации.

При этом автор рисует не утопическую картину (или антиутопию, недостатка в которых сейчас не наблюдается), а задается вопросом, как это сделать. Эвристические возможности прогнозирования зависят от разных причин, однако известно, что добиться эффекта в социальном прогнозировании труднее, чем в техническом, поскольку первое включает ценностно-ориентировочную деятельность. Модель Ю. Хабермаса развивается именно в этом направлении и синтезирует три формы духовной предметности: знание, ценность и проект. При этом проект предстает как итог духовной преобразовательной деятельности и как проектирование новых форм общественной жизни, как направленная модель общественных явлений.

В этом смысле модели, предложенные Ю. Хаберма-сом, можно назвать «проектами», как это делает иногда и сам автор, следуя в этом за своими предшественниками, в частности за Г.Маркузе, у которого понятия модель и проект в прогностическом смысле оказываются идентичными. В данном случае правомерно употребление и понятия «Entwurf», означающего проект в смысле спроецированности на будущее. В таком же смысле как ориентированное на «открытость» будущего это понятие употреблялось и в теоретических построениях экзистенциалистов, например Х.-Г.Гадамера.

Социально-культурные проекты Ю. Хабермаса, обосновывающие новые методы социальных наук, отражают общую тенденцию развития современного познания — на сближение с гуманитарным знанием и культурой, когда на передний план выходит целесообразная активная проекция новых человеческих отношений, «нового исторического консенсуса», по терминологии Ю. Хабермаса. Причем эта проекция мыслится не только как объект теоретических построений, но и как предмет возможных практических решений и действий.

Инициаторами многих идей, положенных Ю.Хабер-масом в основу своих проектов, явились основатели Франкфуртской школы — «критические философы», поэтому кратко осветим истоки и источники оказавшихся столь перспективными идей.

В одной из содержательных и интересных работ наших авторов о Франкфуртской школе ее деятельность была определена как «движение от «критической теории общества» к социальным теориям буржуазного реформизма» 20. Такое определение развития философской мысли у представителей школы, как нам кажется, верно отражает ее интенции — не ограничиваясь критикой существующего, предложить реформистские идеи и обосновать их в соответствующих теориях. Однако школа не ограничивалась этим. Ей было свойственно и совершенно очевидное намерение открыть новые перспективы, выйти на какие-то новые рубежи. Только вот какие? Это всегда было для школы большой проблемой, отсюда в ее работах и возникали означающие ценностную ориентацию, но довольно неопределенные и в то же время мнимо многозначительные понятия и выражения типа «Великий Отказ», «поиски Иного», «надежда по ту сторону отчаяния» и др.

Однако прошло время, и сравнительно небольшой (с конца 60-х годов, когда школа распалась), двух-трех-десятилетний период показывает, что интерес к многотомным критическим исследованиям школы значительно поубавился, а разного рода «проекты», в свое время оцененные как недостаточно фундированным, реформистские, утопические и т. д., но все же указывавшие направления поиска, оказались созвучными одной из современных эпистемологических тенденций, апеллирующих к гуманитарному знанию и культуре, что в настоящее время вызывает повышенный как научный, так и общественный интерес.

Сказанное не следует понимать таким образом, что «критические теории» Франкфуртской школы — в сущности, дело всей ее жизни и творчества — списываются в архив. Это огромная работа, проделанная большими специалистами, высокообразованными людьми, завоевавшими всемирное признание, и, надо надеяться, давшая богатую пищу для саморефлексии культурной общественности как в Европе, так и в Америке. В нашей философской литературе эти критические тома в свое время не получили должного освещения по разным причинам, главным образом идеологическим: ведь по издательским коридорам проходили только те работы, которые содержали критику этих «критических теорий» с точки зрения господствовавших тогда у нас идеологических доктрин. Методологические просчеты, допущенные при таком подходе, на наш взгляд, можно свести к двум основным: во-первых, в порядке самокритики следует отметить, что наш методологический подход к этим теориям быт ограничен и направлен не столько на исследование их критического содержания, а тем более позитивных перспектив, сколько на их сопоставление с определенными, догматически понимаемыми положениями марксизма и выявление их несоответствия последним. Такой подход приводил к методологической редукции, что в свою очередь сказывалось на осмыслении и интерпретации этих теорий в целом. Причем такие сопоставления проводились несмотря на то, что «франкфуртские философы» совершенно сознательно исходили из такого несоответствия и сами указывали на него, поскольку считали многие положения марксизма, при всем своем уважении к нему, устаревшими и не отвечающими современным общественным потребностям. Второй методологический просчет состоял в том, что критика современного общественного состояния, содержащаяся в «критических теориях», должным образом не оценивалась. По той причине, что она-де не звала к радикальным, т. е. революционным, переменам. Всякая же другая критика, согласно нашим бывшим доктринам, неизменно объявлялась «мнимой», «ложной» и т. д., а не связанная с социальной революцией проективная деятельность — псевдореволюцион-ной, а значит, неистинной, прожектерской. Сами же проекты и модели по существу не рассматривались и на основе исходных постулатов объявлялись несостоятельными, нереальными, утопическими и т. д. И все же, возвращаясь сейчас к работам наших бывших советских авторов, а также философов бывших соцстран, справедливости ради нужно сказать, что в них содержится много интересного и содержательного материала, который удавалось протащить под видом критики. В бесконечных сопоставлениях с марксизмом подчас тонули интересные мысли и рассуждения, но, безусловно, всякий думающий читатель может почерпнуть из этих публикаций многое. (На эту тему как-то уже высказывался Ю.Н.Давыдов, первооткрыватель и специалист по Франкфуртской школе в нашей отечественной философии.)