Марсель Мосс - Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии

I

Личное (обязательственное) право и вещное право (древнейшее римское право)

Сравнение архаических правовых систем, римского права до той относительно ранней эпохи, когда оно реально вступает в историю [769], и германского права до его вступления в историю [770] [771]проясняет последние две правовые системы. В частности, оно позволяет по-новому поставить один из наиболее спорных вопросов истории права, теорию пехитт.

В работе, превосходно прояснившей предмет [772] [773], Ювелен связывает пехит с германским тасИит* и в целом с «дополнительными залогами» (Того, Кавказ и т. д.), даваемыми в связи с договором. Затем он связывает эти залоги с симпатической магией и с властью, которую дает другой стороне любая вещь, которая была в контакте с участником договора. Но последнее объяснение пригодно только для части фактов. Магическая санкция лишь возможна и сама по себе является только следствием сущности и духовного характера даваемой вещи. Прежде всего дополнительный залог и, в частности, германский тюа<���Иитпш — больше, чем обмен залогами, даже больше, чем залогами жизни, предназначенными для установления возможного магического влияния. Заложенная вещь обычно не имеет стоимости; например, обмениваемые жезлы, [денежные взносы] по условиям римского права [774]и/еБШса поЬаЬа* по условиям германского права, даже задатки [775], имеющие семитское происхождение, — больше, чем авансы. Это вещи сами по себе одушевленные. Это также преимущественно остатки древних обязательных даров, основанных на взаимности; договаривающиеся стороны связаны этими вещами. В этом качестве дополнительные обмены условно выражают это маятниковое движение душ и вещей, перемешанных между собой366. Nexum, правовая

366 Мы не вторгаемся в дискуссию специалистов по римскому праву, по добавим несколько наблюдений к наблюдениям Ювслена и Жирара но пово ду пехит. 1) Само слово происходит от nectere , и относительно этого послед него слова Фест ( ad verb .; cp. 1. V. obnectere *) сохранил один из редких панс ких документов, дошедших до нас: “ Napuras stramentis nectito ”. Документ, очевидно, содержит намек на табу на собственность, отмеченную пучками соломы. Следовательно, вещь tradita * сама была обозначенной и связанной и приходила к accipiens * отягощенной этой связью. Она могла, стало быть, свя зывать его. 2) Индивид, который становится nexus *, — это получатель, accipiens . Однако торжественная формула пехит предполагает, что он — emptus *, «куплей», как обычно переводят. Но (см. далее) emptus в действи тельности означает acceptus *. Индивид, получивший вещь, сам также более чем куплен, принят в уплату займа, так как он принял вещь и так как он при нял медный слиток, который заем дает ему в придачу к вещи. Дискутируется вопрос о том, есть ли в этой операции damnatio*, mancipatio* и т. д. ( Girard . Man ., р. 503). Не становясь на чыо-либо сторону в этом вопросе, мы считаем, что все эти термины относительно синонимичны (ср. выражения пехо mancipioque и emit mancipioque accepit* в надписях, отражающих продажу рабов). И эта синонимия наиболее проста, поскольку едм по себе факт приня тия чего-либо от кого-либо делает должником: damnatus, emptus, nexus *. 3) На наш взгляд, все специалисты по римскому праву, и даже Ювелсн, нс уделили достаточного внимания одной детали в формальной стороне пехит : судьбе медного бруска, aes пехит, которому придавал большое значение Фест ( ad verb ., пехит). Этот брусок в процессе образования пехит дастся [передатчиком] tradens * accipiens . Но, но нашему мнению, когда последний освобождается, он не только осуществляет обещанную поставку, платит ве щью или деньгами, но, главное, с теми же весами и теми же свидетелями он возвращает тот же самый aes заимодавцу, продавцу и т. д. Тогда тот его поку пает, получает его в свою очередь. Этот обряд solutio пехит* превосходно описан Гаем (III. 174; текст достаточно хорошо восстановлен; мы принимаем трактовку Жирара; ср. Manuel , р. 501, примеч.; ср. там же, с. 751). В продаже за наличные оба акта совершаются, так сказать, в одно и то же время или с очень коротким интервалом; при этом двойственный символ менее заметен, чем в продаже в рассрочку или в торжественно производимом займе: вот по чему остался незамеченным двойственный характер процедуры. Но этот символ там, тем не менее, функционировал. Если наша интерпретация точна, то кроме пехит, проистекающего из торжественных процедур, помимо пе хит, исходящего от вещи, существует и другой пехит, идущий от этого брус ка, поочередно даваемого и получаемого, взвешиваемого на одних и тех же весах, hanc tibi libram primam postremamque* , обеими договаривающимися сторонами поочередно, связанными таким образом. 4) Впрочем, предполо жим на мгновение, что мы могли бы представить себе римский договор до того, как стали использоваться бронзовые деньги и даже названный брусок или, наконец, даже тот кусок литой меди, aesflatum*, который изображал корову (известно, что первые римские монеты чеканились gentes и, изобра жая скот, несомненно, были знаками залога скота эти х gentes). Предположим

связь, исходит от вещей так же, как и от людей.

Сам способ выражения подтверждает важность вещей. В римском квиритском* праве передача имущества (а основными видами имущества были рабы и скот, позднее — недвижимость) исключала все обыденное, мирское, простое. Передача всегда носит торжественный и взаимный характер [776]; она совершается также сообща: пять свидетелей, по крайней мере друзей, плюс «весовщик». Она смешана со всякого рода соображениями, чуждыми нашим современным чисто юридическим и чисто экономическим представлениям. Устанавливаемый ею пехит, как хорошо показал Ювелен, полон, стало быть, тех религиозных представлений, которые он, однако, считал исключительно магическими.