Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Тут краска в несколько слоев, — сообщил он. — Если хотите, я завтра утром пришлю кого-нибудь, чтобы его вскрыли.

Гвенда согласилась, и они попрощались до завтра.

Вечером у Гвенды разгулялись нервы. Сидя с книгой в гостиной, она пыталась читать, но каждый шорох отвлекал ее. В конце концов она начала прислушиваться к каждому скрипу в доме. Время от времени она беспокойно озиралась и вздрагивала. Вспоминая злополучную дверь и лестницу на лужайку, она уговаривала себя, что ничего особенного в этом нет. Всего лишь совпадения — здравый смысл, в конце концов.

Она даже боялась идти спать, хоть и не хотела себе в этом признаваться. А когда наконец поднялась, выключила свет и распахнула дверь в прихожую — ей стало по-настоящему страшно. Она одним махом взлетела по лестнице и, не оглядываясь, бросилась по коридору в свою комнату. Но едва дверь за ней закрылась, как все ее страхи улеглись сами собой. Вздохнув, Гвенда обвела глазами свою славную комнатку. Здесь ей было так спокойно — спокойно и хорошо. Да, здесь она в полной безопасности («Вот же балда, — немедленно одернула она себя, — при чем тут вообще безопасность, когда никакой опасности и в помине нет?»). На одеяле расстелена пижама, возле кровати комнатные шлепанцы.

«Да, Гвенда, — мысленно усмехнулась она. — Ведешь себя совсем как сопливая девчонка, впору ремнем отстегать», — после чего с облегчением забралась в постель и сразу же уснула.

На следующий день с утра она занималась кое-какими делами в городе и вернулась только к обеду.

— Тут без вас приходили рабочие, мадам, — сообщила миссис Кокер, расставляя перед ней тарелки со свежезажаренным палтусом, картофельным пюре и морковным суфле. — Вскрыли стенной шкаф в вашей комнате.

— Ага, хорошо, — машинально кивнула Гвенда, которую жареный палтус занимал сейчас гораздо больше.

Пообедав с большим аппетитом и выпив кофе в гостиной, Гвенда поднялась наконец наверх. В спальне она сразу же распахнула дверцу своего нового шкафа — и тихо вскрикнула.

Внутренние стенки шкафа — как изначально и вся комната — были оклеены обоями. Только здесь эти обои не были закрашены грязно-желтой краской. Обои были веселенькие, с цветами: букетик красных маков — букетик васильков, маки — васильки, васильки — маки…

Гвенда еще долго стояла перед раскрытым шкафом, потом с трудом доплелась до кровати и села. Она никогда прежде не бывала в этом доме, не бывала в этой стране; тем не менее, позавчера, лежа в постели, она прикидывала, какие обои подойдут сюда лучше всего, — и ясно представила те самые, которыми эта комната была оклеена много лет назад!..

В голове у нее крутились обрывки каких-то мыслей. Джон Донн [217] Донн Джон (1572–1631) — английский поэт, родоначальник, так называемой, «метафизической» школы, опиравшейся на учение о сверхчувственных (то есть недоступных опыту) принципах бытия. , опыты со временем, воспоминания о будущем — вместо прошлого…

Положим, лестницу в саду и дверь в гостиной можно еще посчитать случайными совпадениями — но это-то уж явно не случайность! Не может же человек представить себе обои с таким, прямо скажем, нестандартным рисунком, а потом «случайно» обнаружить их, в той же самой комнате? Нет, должно быть какое-то другое объяснение — более разумное… и, что не исключено, более неприятное. Да, нужно признаться: ее время от времени посещают видения — не из будущего, само собой, а из прошлого. Видения из прошлого этого дома. И в любой момент ей может привидеться что-то такое, чего она совсем не хочет… Она боится этого дома. Впрочем, кто знает, дома или самой себя? Нет, она не желает быть ясновидящей.

Глубоко вздохнув, Гвенда встала и направилась к двери. Внизу она надела пальто, шляпку и молча выскользнула из дома.

На почте телеграфистка приняла от нее следующий текст:

Эддвей-сквер 19 Челси Лондон Джоун Уэст

Планы изменились Сообщите можно ли приехать к вам завтра Гвенда.

Телеграмма ушла с оплаченным ответом.

Рэймонд и Джоун Уэст приняли жену своего родственника со всем радушием, на какое были способны, и не их вина, что своим гостеприимством они только привели Гвенду в еще большее смятение. На Рэймонда с его неопрятной шевелюрой она косилась с тайным ужасом: больше всего он напоминал ей ворона, нацелившегося на добычу, а от его манеры бубнить себе под нос что-то нечленораздельное, время от времени переходя на крик, она просто терялась Вообще Рэймонд с Джоун разговаривали на каком-то своем, им одним понятном языке. Гвенда никогда прежде не соприкасалась с богемой, и решительно все в этом доме казалось ей странным.

— Мы с Джоуной решили поводить вас по театрам, — говорил Рэймонд, подливая Гвенде джин [218] Джин — английский национальный напиток (водка), перегнанная с можжевеловыми ягодами. , хотя с дороги она, скорее всего, предпочла бы чашечку чаю.

При упоминании о театрах, впрочем, она оживилась.

— Сегодня в наших планах балет в Садлерз-Уэллз [219] Садлерз-Уэллз — театр оперы и балета в Лондоне, построен на месте колодца, принадлежавшего некоему Садлеру, открывшему здесь первоначально «Музыкальный Дом» («Musick House»). , а завтра мы ведем в театр мою тетю Джейн — совершенно бесподобное создание. У нее завтра день рождения, и она непременно желает посмотреть «Герцогиню Амальфи» [220] «Герцогиня Амальфи» — трагедия, принадлежащая перу известного английского драматурга начала 17 века Джона Вебстера (1580–1625). с Гилгудом [221] Гилгуд Джон Артур (1904–2000) — знаменитый английский актер и режиссер. . Ну, а в пятницу у нас «Поход безногих» — вы просто обязаны посмотреть! Это перевод с русского, самая значительная вещь за последние двадцать лет. А поставлена, представьте, на крошечной сцене — в Уитморовском театре [222] Уитморовский театр — небольшой частный театр, ныне не функционирующий. .

Гвенда поблагодарила за такое внимание к своей персоне.

В конце концов, подумала она про себя, на всяких там музыкальных шоу она еще успеет побывать вместе с Джайлзом. «Поход безногих» несколько смущал ее, но она все же надеялась получить от него какое-то удовольствие — хотя и догадывалась, что удовольствие от «самой значительной вещи» будет весьма сомнительным.

— От тети Джейн вы будете в восторге, — пообещал ей Рэймонд.

— Она у нас, в некотором смысле, пережиток прошлого, живой памятник викторианской эпохе. У всех ее столиков ножки до сих пор ситчиком обтянуты. Живет в деревне, где сроду ничего не происходило — сплошная тишь да гладь.

— Не такая уж и сплошная, — бросила вскользь его жена. — Один раз там все же кое-что произошло.