Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Доброе утро, милочка. Ну как, вам лучше?

— О да, чувствую себя нормально. Не пойму, что вчера со мной случилось. Скажите… они очень на меня сердятся?

— Ну, что вы. Они все понимают.

— Что… они понимают?

Мисс Марпл в очередной раз оторвалась от вязания.

— Понимают, что вчера у вас был шок. — И мягко добавила: — Может, вам стоит мне все рассказать?

Гвенда нервно ходила из угла в угол.

— Думаю, мне лучше всего обратиться к психиатру — или кто там занимается такими вещами?..

— Гм-м, в Лондоне, конечно, есть специалисты… Но — вы уверены, что это уж так необходимо?

— Понимаете, мне кажется, я схожу с ума… Нет, я точно схожу с ума.

В гостиную вошла пожилая горничная с телеграммой на подносе и направилась прямо к Гвенде.

— Посыльный спрашивает, будет ли ответ, мэм.

Телеграмма, как оказалось, была перенаправлена сюда из Дилмута. Прочитав, Гвенда еще некоторое время рассеянно смотрела на бланк, потом скомкала его и скатала в шарик.

— Ответа не будет, — без всякого выражения сказала она.

Горничная ушла.

— Надеюсь, никаких неприятностей, милочка? — спросила мисс Марпл.

— Это от моего мужа. Он уже заказал билет на самолет. Через неделю будет в Англии.

Вид у Гвенды был растерянный и совершенно несчастный.

Мисс Марпл тактично кашлянула.

— Но это же очень хорошо, это прекрасно, не так ли?

— Прекрасно? Когда мне тут предстоит выяснить, сумасшедшая ли я или еще не совсем? Но если я сумасшедшая, зачем я тогда ему нужна, зачем покупка этого дома — и зачем вообще все? А в дом я больше не вернусь. В общем, не знаю, что мне делать.

— А что, если вы вот сюда сядете, — мисс Марпл ласково похлопала по обшивке дивана рядом с собой, — и расскажете мне все-все, по порядку.

Гвенда приняла предложение мисс Марпл и с каким-то облегчением выложила ей все — начиная от момента, когда она впервые увидела «Холмы», и до всех тех странностей, которые сначала так удивили, а потом напугали ее.

— И наконец мне стало так страшно, что я решила поехать в Лондон — подальше от всего этого. Но оказалось, что я уже нигде не могу от всего этого спрятаться. Это меня преследует. Вчера вечером… — Вспомнив вчерашний вечер, она зажмурилась и нервно сглотнула.

— Итак, вчера вечером?.. — подсказала мисс Марпл.

— Ах, все равно вы мне не поверите, просто подумаете, что я какая-нибудь истеричка… или ненормальная. — Гвенда говорила быстро и сбивчиво. — Все произошло совершенно неожиданно, в самом конце пьесы. Спектакль мне очень, очень понравился, и про дом я ни разу не вспомнила. А потом — ну совершенно ни с того ни с сего, — когда он произнес: «Она мертва (тут голос ее заметно задрожал), прикройте ей лицо, мне молодость ее слепит глаза…» — я вдруг оказалась там, в доме, на лестнице. Я стояла наверху у перил и смотрела между стойками вниз, а она лежала в прихожей на полу. Она… она была мертва. У нее были чудесные золотые волосы, а лицо… совершенно синее! Ее задушили, и кто-то таким же жутким, злорадным голосом говорил те самые слова… Я видела его руки — не руки даже, а какие-то лапы, серые, морщинистые. Это было ужасно! Она лежит мертвая…

— Кто — она? — негромко спросила мисс Марпл.

— Хелен, — ни секунды не колеблясь, отозвалась Гвенда.

Некоторое время она молча непонимающе взирала на мисс Марпл, потом, словно очнувшись, откинула упавшую на глаза прядь.

— Я сказала Хелен… Какая Хелен? Почему Хелен? Не знаю я никакой Хелен.

Плечи ее горестно поникли.

— Ну вот, видите, — пробормотала она. — Я сошла с ума. Мерещится Бог знает что. Сперва были цветочки… ну, то есть, на обоях — а теперь пошли покойницы. Наверное, болезнь прогрессирует…

— Ну что вы, милочка, давайте не будем торопиться…

— А может, все дело в доме? Вдруг на нем какое-нибудь проклятие, заклятие или уж не знаю что? Я вижу то, что в нем когда-то происходило… Или еще произойдет? А ведь это еще хуже: тогда получается, что эту самую Хелен еще не убили, но убьют обязательно. Вот только не могу понять: если причина в доме, то почему эти видения преследуют меня и в Лондоне? Нет, я точно схожу с ума, и мне нужно срочно — сегодня же, сейчас же! — обратиться к психиатру.

— Можно, разумеется, пойти к психиатру — это в крайнем случае, — но, Гвенда, милочка, мне кажется, нужно попробовать дать другие объяснения. Давайте-ка еще раз уточним, что, собственно, вас беспокоит. Итак, первое — лестница в саду, о существовании которой вы каким-то образом догадались, хотя она давно была засыпана землей и поросла кустарником; второе — замурованный дверной проем; и, наконец, обои, которых вы не могли раньше видеть и, тем не менее, в точности представили себе их рисунок. Так?

— Да.

— Ну что ж, в таком случае, самым естественным объяснением является то, что когда-то вы все это уже видели…

— То есть… в предыдущей жизни?

— Ну, что вы, милочка! Я говорю об этой жизни. Возможно, все это известно вам из ваших же собственных воспоминаний.

— Но, мисс Марпл, я никогда не бывала в Англии. Месяц назад я приехала сюда впервые.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Ну разумеется! Я всю жизнь провела в Новой Зеландии, неподалеку от Крайстчерча [228] Крайстчерч — город в Новой Зеландии, центр региона Кентербери. Название переводится с английского как церковь Христа. .

— И там родились?

— Нет, родилась в Индии. Мой отец был офицером Британской армии. Когда мне было года два, не больше, моя мама умерла, и вскоре отец отослал меня к маминым родственникам в Новую Зеландию — там я и выросла. Через несколько лет отец тоже умер.

— А вы не помните, как вы плыли из Индии в Новую Зеландию?

— Очень смутно. Помню только море, и такое круглое окошко… Был там еще человек в белой форме: красное лицо, голубые глаза и отметина на подбородке — видимо, шрам. Помню, как он меня подбрасывал на руках: подбросит — поймает, подбросит — поймает, а мне и жутко, и весело… Но все это какие-то фрагменты, ничего цельного.

— А вы не помните — была ли у вас в то время какая-нибудь няня… или, возможно, айя? [229] Айя — няня-туземка (особенно в Индии).

— Нет, айи не было, а вот няню помню — она потом жила у нас довольно долго, мне уже было лет пять. Она умела вырезать забавных уточек — из бумаги. Да, няня тоже плыла со мной на пароходе: помню, она еще бранила меня за то, что я брыкалась и ревела, когда капитан хотел меня поцеловать. Понимаете, мне очень не нравилась его колючая борода.

— Гм-м, все, что вы говорите, милочка, очень интересно, но мне кажется, вы что-то путаете. Судя по всему, вы сейчас рассказываете о двух разных кораблях и двух капитанах. У одного была борода, у другого — очень красное лицо и шрам на подбородке.