Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Но почему он не отвез меня туда сам?

Взгляд доктора Кеннеди скользнул по каминной доске — видимо, в поисках ершика для трубки.

— Право, не знаю… Он был не слишком крепкого здоровья.

— Что с ним такое было? От чего он умер?

Тут дверь отворилась, и вошла надменная домоправительница с чайным подносом в руках.

На подносе стояла тарелка с гренками и вазочка с джемом, никаких сладких пирогов не было и в помине. Хозяин неопределенным жестом предложил Гвенде разлить чай, заняв ее таким образом на некоторое время. Когда все три чашки были наполнены и Гвенда уже потянулась за гренком, доктор Кеннеди с несколько наигранным оживлением спросил:

— Ну, признавайтесь, что вы там сотворили со своим домом? Все, что можно, перекроили, все переставили с ног на голову? Я теперь, наверное, его и не узнаю.

— Да, кое-что мы там переделали на свой вкус, — согласился Джайлз. — Ванные, например.

— От чего умер мой отец? — повторила свой вопрос Гвенда, не сводя глаз с доктора Кеннеди.

— Увы, тут я толком ничего сообщить не могу. Я уже говорил, в последнее время у него начались проблемы со здоровьем. В конце концов он лег на лечение в клинику, где-то на восточном побережье. Там он и умер года два спустя.

— А где эта клиника?

— Простите, но я уже не помню. Где-то, как я уже говорил, на восточном побережье.

Он явно уклонялся от ответа. Джайлз и Гвенда переглянулись.

— Сэр, — сказал Джайлз. — Надеюсь, вы хотя бы сможете сказать нам, где он похоронен? Гвенда хочет сходить на его могилу — что, согласитесь, вполне естественное желание.

Не найдя ершика, доктор Кеннеди наклонился над камином и выскоблил чашечку трубки перочинным ножом.

— Видите ли, — заговорил он довольно неожиданно, — сам я совершенно не склонен погружаться в прошлое. Поклонение праху предков — это заблуждение. О будущем надо думать, а не о прошлом. Вот вы — молодые, здоровые, вся жизнь у вас впереди. Так и смотрите вперед! А носить цветочки на могилу человека, которого вы, честно говоря, и не знали — бессмысленное занятие.

— Я хочу видеть могилу моего отца, — упрямо сказала Гвенда.

— Боюсь, ничем не смогу вам помочь. — Тон доктора Кеннеди был по-прежнему вежлив, но холоден. — Это было очень давно, да и память уже не та… После того, как ваш отец уехал из Дилмута, мы с ним больше не поддерживали отношений. Кажется, он писал мне однажды из клиники, кажется, как я уже говорил, с восточного побережья — но даже этого не возьмусь утверждать наверняка. А уж о том, где он похоронен, я не имею ни малейшего понятия.

— Это странно, — заметил Джайлз.

— Ничего странного. Нас ведь с ним связывала только Хелен. Я всегда любил свою сестру. Она дочь моего отца от второго брака и намного младше меня. Я, как мог, старался дать ей хорошее воспитание — ну, вы понимаете, самые что ни на есть лучшие школы, и прочее. Но приходится признать, что Хелен — гм-м… словом, что она никогда не отличалась, скажем так, уравновешенностью. Еще в ранней юности у нее был роман с одним в высшей степени неподходящим молодым человеком. Я кое-как вытащил ее из этой истории. Потом она вдруг вознамерилась ехать в Индию, чтобы выйти там замуж за Уолтера Фейна. Ну, Уолтер — другое дело: порядочный молодой человек, сын ведущего дилмутского адвоката, хотя, по правде говоря, редкий зануда. Он-то ее обожал, но сама она — здесь в Англии — на него даже глядеть не хотела! И все же собиралась плыть на край света, чтобы выйти за него замуж. А увидела его снова — и все. Тут же телеграфировала мне, чтобы выслал денег на обратную дорогу. Пришлось выслать. По пути домой она познакомилась с Келвином. И они сразу же поженились. Я узнал об этом позже. Понятно, что меня не оставляло — как бы это сказать — чувство неловкости за сестру. И не удивительно, что когда она сбежала, у нас с Келвином не было особого желания поддерживать родственные отношения. Так где она сейчас? — без всякого перехода спросил он. — Можете вы дать мне ее адрес? Я бы хотел с ней связаться.

— Но… мы не знаем, — растерянно моргнула Гвенда. — Мы ничего о ней не знаем.

— A-а. А я так понял из вашего объявления… — В глазах доктора Кеннеди вспыхнуло неожиданное любопытство. — Но зачем вы тогда вообще его давали?

— Мы, — начала Гвенда, — сами хотели с ней связаться… — и умолкла.

Доктор Кеннеди окинул ее удивленным взглядом.

— С Хелен? Зачем? Вы ведь ее даже не помните.

— Я думала, если разыщу ее, она… возможно, расскажет мне об отце, — поспешила объяснить Гвенда.

— Ах да, понятно. Что ж, простите, что ничем не смог вам помочь. Память уже не та. Столько лет прошло.

— Но вам известно хотя бы, что это была за клиника? — спросил Джайлз. — Туберкулезная?

Лицо доктора Кеннеди опять словно одеревенело.

— Да, кажется, именно туберкулезная.

— Что ж, в таком случае, адрес легко будет выяснить, — поднимаясь, сказал Джайлз. — Большое спасибо, сэр, за все, что вы нам сообщили.

Гвенда тоже встала.

— Большое вам спасибо, — сказала она. — Обязательно приезжайте как-нибудь к нам в «Холмы».

Уже выходя, Гвенда бросила последний взгляд через плечо. Доктор Кеннеди стоял у камина, теребя седой ус, вид у него был озабоченный.

— Он явно чего-то не договаривает, — сказала Гвенда, садясь в машину. — Ох, Джайлз, что-то тут не так! И… и вообще, лучше бы мы не встревали в это дело…

Они переглянулись, и у каждого в душе шевельнулось неприятное чувство…

— Мисс Марпл права, — вздохнула Гвенда. — Лучше было бы обо всем этом забыть.

— Ну и давай забудем, — неуверенно предложил Джайлз. — Может, так действительно лучше?

Гвенда покачала головой.

— Нет, Джайлз, теперь уже поздно. Иначе мы всегда будем сомневаться и думать самое худшее. Нет, мы должны идти дальше… Доктор Кеннеди не хочет нам рассказывать по доброте душевной — но что пользы от такой доброты. Мы должны идти дальше и выяснить наконец, что там такое произошло. Даже… если это был мой отец, там…

Она не смогла договорить.

На следующее утро миссис Кокер разыскала Джайлза с Гвендой в саду.

— Прошу прощения, сэр. Вам звонит какой-то доктор Кеннеди.

Предоставив Гвенде и Фостеру разбираться с садово-огородными проблемами, Джайлз поспешил к телефону.

— Джайлз Рид слушает.

— Это доктор Кеннеди. Я много размышлял после нашего вчерашнего разговора, мистер Рид, и все-таки решил, что вам и вашей жене необходимо кое о чем знать. Вы будете дома, если я подъеду к вам сегодня днем?

— Да, конечно. Когда?

— В три часа, например?

— Очень хорошо.

В саду в это время старик Фостер говорил Гвенде:

— Доктор Кеннеди — это, часом, не тот самый, что жил тут неподалеку, в Вест-Клиффе?