Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

Пора, подумал Джайлз.

— А кстати, — как бы между прочим заговорил он. — Вы, случайно, не помните такого — Эффлика?

— Это вы про Джеки Эффлика? Того, что в адвокатской конторе служил?

— Вот-вот, про него. Они вроде бы с мисс Хелен встречались?

— Да ну, какое там встречались! Доктор этому их встречанию быстренько конец положил. И правильно сделал.

Джеки ей был не пара, это ж сразу видать. Да и шустер не по годам. Такие, как он, пошустрят, пошустрят, да и спотыкнутся. Вот и он потом где-то обмишурился и сразу же уехал — ну и скатертью дорожка. Нам в Дилмуте такие умники ни к чему. Пускай себе умничают где-нибудь в другом месте, так-то.

— А когда эта история с сеткой приключилась, он был еще здесь? — спросила Гвенда.

— A-а, вон вы к чему клоните? Да нет, зачем Джеки Эффлику кромсать какую-то сетку? Парень он был, конечно, ушлый, но чтобы вот так, без толку, без смысла, людям пакости устраивать — нет, это не про него.

— А может, кто зло затаил на мисс Хелен? Хотел ей насолить?

— Ну, насолить-то, может, и много кто хотел, — хмыкнул старый садовник. — Да вот хоть местные девицы: им ведь всем до мисс Хелен далеко было, нечего и тягаться. Только, скажу я вам, до такой дурости ни одна девица не додумается. Разве что бродяга какой — озлился на весь мир и давай пакостить.

— А Хелен из-за Джеки Эффлика очень тогда переживала? — спросила Гвенда.

— Я вам так скажу: мисс Хелен, она никого из молодых людей особо не выделяла. Просто весело ей с ними было, и все. Они-то, некоторые, очень даже по ней сохли, это да. Взять хоть мистера Уолтера Фейна — ведь бегал за ней по молодости, как собачонка.

— А он ей ни чуточки не нравился?

— Ну, разве что посмеяться над ним, а так — нет. Он потом уехал за дальние моря, но вскоре вернулся. А нынче уж, гляжу, верховодит в отцовской конторе. А жениться так и не женился. И правильно сделал. От женщин нам, мужчинам, одна маята!..

— А сами вы женаты? — поинтересовалась Гвенда.

— Двух жен уж похоронил, — ответил Мэннинг. — Ну да жаловаться мне грех. Могу теперь спокойно трубку курить, где пожелаю.

В наступившем молчании старый садовник снова взялся за грабли. Джайлз с Гвендой двинулись к дому.

Мисс Марпл, временно прекратившая свои атаки на повитель, присоединилась к ним.

— Мисс Марпл, вид у вас какой-то… не такой. Может, вы нездоровы? Или что-нибудь…

— Нет-нет, милочка, все в порядке. — Сделав паузу, она добавила как-то подчеркнуто: — Знаете, не нравится мне эта история с теннисной сеткой. Надо же так, искромсать ни в чем не повинную сетку, под покровом ночи! Да уж, если… — И замолчала.

Джайлз смотрел на нее с нескрываемым любопытством.

— Я не совсем понимаю… — начал он.

— Да? А мне показалось, все так ясно… Впрочем, может, это и к лучшему, что не понимаете, вдруг я ошибаюсь. Расскажите-ка лучше, как вы съездили.

И мисс Марпл с величайшим вниманием выслушала отчет Джайлза и Гвенды о поездке в Нортумберленд.

— В общем, все очень печально, — заключила Гвенда. — Даже трагично.

— Вы правы. Бедняжка! Так мучиться…

— Вот и я говорю. Сколько ему пришлось перестрадать!

— Ему? Гм-м, пожалуй.

— А разве вы не о…

— По правде сказать, я имела в виду супругу майора. Ведь она, по всей видимости, по-настоящему любит его. Он же, как это часто бывает у мужчин, женился на ней потому, что она показалась ему подходящей парой, или, скажем, из жалости — то есть поступил, быть может, вполне разумно и даже благородно… Но как же такое благородство несправедливо по отношению к женщине!

— «В любви я знаю сто ладов, И всяк таит в себе печаль», — процитировал Джайлз пришедшие на память строки.

— Вот именно. — Мисс Марпл обернулась к нему. — Ревность, знаете ли, редко можно объяснить с точки зрения здравого смысла. Корни ее лежат глубже. Она возникает там, где нет ответной любви. И вот любящий уже начинает подозревать, следить, ждать, когда возлюбленный обратится к кому-то другому… Что в конце концов и происходит. Так вот миссис Эрскин много лет отравляла жизнь своему мужу, а он, соответственно, ей, поскольку ничего не мог с собой поделать. Думаю, что она при этом страдала больше… И все же мне кажется, что на самом деле он питает к ней самые нежные чувства.

— Что вы, не может быть! — замахала руками Гвенда.

— Ах, милочка, вы еще так молоды. Он ведь уже столько лет с ней и не развелся, а это что-нибудь да значит.

— Из-за детей, из чувства долга!

— Возможно, из-за детей, — с легкостью согласилась мисс Марпл. — Но, сдается мне, мужчины не слишком часто руководствуются чувством долга в отношениях со своими женами. Вот долг перед обществом — другое дело.

— Ну, мисс Марпл, — расхохотался Джайлз. — А вы, оказывается, великий циник!

— Все же надеюсь, мистер Рид, что не совсем еще закоренелый. Иногда так хочется верить в искренность человеческой натуры.

— Неужто все-таки Уолтер Фейн? — совсем потерялась Гвенда. — Но я же чувствую, что он на такое не способен!.. А майор Эрскин и подавно, это же совершенно ясно.

— Не всегда стоит полагаться на свои чувства, — наставительно заметила мисс Марпл. — Подчас люди, на которых ни за что не подумаешь, могут выкинуть что-нибудь такое, что и во сне не приснится. К примеру, у нас в Сент-Мэри-Миде однажды приключилась история: казначей Рождественского клуба забрал все клубные сбережения и поставил их — всё до последнего пенни — на какую-то лошадь на скачках. Он всегда осуждал скачки, пари и вообще всякого рода азартные развлечения. Дело в том, что его покойный отец — всю жизнь подвизавшийся букмекером [263] Букмекер — лицо, принимающее денежные ставки при игре на скачках, бегах, и прочее. на ипподроме — очень дурно обращался с женой, что, естественно, вызывало у сына внутренний протест. Но вот однажды, проезжая мимо Ньюмаркета [264] Ньюмаркет — город в графстве Саффолк на востоке Англия. Приобрел известность благодаря скачкам, проводящимся на местном ипподроме «Ньюмаркет», также центр английского чистокровного коннозаводства; и, наконец, этот город — родина многих азартных карточных игр. , он случайно увидел, как готовят к скачкам лошадей, — и на него вдруг словно накатило. Дурная наследственность.

— Ну, у этих двоих — Уолтера Фейна и Ричарда Эрскина — предки вроде бы вне подозрений, — сказал Джайлз очень серьезным тоном, однако уголки его губ при этом едва заметно подрагивали. — Да и склонность к убийству — штука сугубо индивидуальная, по наследству не передается.

— Главное, — снова заговорила мисс Марпл, — что все они в тот момент были тут. И Уолтер Фейн, как выяснилось, был в Дилмуте, и майор Эрскин, по его собственному признанию, беседовал с Хелен перед самой ее возможной гибелью — а к себе в отель он вернулся в ту ночь чрезвычайно поздно.