Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— Гастингс, вам не кажется, что он хотел ее убить, а?

— Ну что вы!

— Ладно, простите. Не стоило этого говорить. Однако удивительно, что именно тогда, когда она… Ведь она… она сама его спровоцировала.

Возникла тяжелая пауза, во время которой мы оба мысленно вернулись к сценке, свидетелями которой невольно оказались.

Огорченный и встревоженный, я пошел наверх и постучался к Пуаро.

Он уже обо всем знал от Кертиса, но жаждал услышать подробности. Приехав в «Стайлз», я сразу взял за правило каждый день подробно докладывать Пуаро, с кем встречался и разговаривал — для того, чтобы Пуаро не чувствовал себя отрезанным от мира. Чтобы у него создавалось впечатление, что он активно участвует в событиях. Я всегда отличался хорошей памятью и мог без труда повторить все разговоры слово в слово.

Пуаро слушал меня очень внимательно. Я надеялся, что он с легкостью рассеет тяготившие меня подозрения, но тут в дверь тихонько постучали, и Пуаро не успел сказать, что он обо всем об этом думает.

Вошла сестра Крейвен. Она извинилась, что побеспокоила нас.

— Простите, я думала, доктор Франклин у вас. Старая леди пришла в себя и очень тревожится о муже. Она хочет его видеть. Капитан Гастингс, вы не знаете, где он? Мне бы не хотелось надолго оставлять ее одну.

Я вызвался поискать полковника. Пуаро одобрительно кивнул. Сестра Крейвен сердечно меня поблагодарила.

Полковника я нашел в малой гостиной, куда редко кто заходил. Он стоял у окна, глядя в сад.

Когда я вошел, он быстро обернулся и вопросительно на меня посмотрел. Вид у него был испуганный.

— Полковник Латтрелл, ваша жена пришла в себя и хочет вас видеть.

— Ох! — вырвалось у него.

Краска ударила ему в лицо, и я понял, какой бледный он был до этого.

— Она… она… хочет меня видеть? Иду… иду… сию минуту, — пробормотал он рассеянно и невнятно, словно дряхлый старик.

И зашаркал к двери, едва волоча ноги, так что мне пришлось его даже поддерживать. Когда мы поднимались по лестнице, он дышал с трудом и совсем повис на мне. Как и предсказывал Франклин, сердечный приступ не заставил себя ждать.

Мы подошли к двери. Я постучал, и сестра Крейвен тотчас же откликнулась бодрым голосом:

— Войдите!

Мы вошли. Я все еще его поддерживал. Мы обошли ширмы, за которыми стояла кровать.

— Джордж… Джордж… — слабым голосом, с одышкой проговорила миссис Латтрелл.

— Дейзи… дорогая…

Одна рука у нее была забинтована и подвязана. Другую, свободную, она неуверенно протягивала в его сторону. Он шагнул к кровати и двумя руками схватил ее маленькую худую ручку.

— Дейзи… — прошептал он. Потом воскликнул вдруг охрипшим голосом: — Слава Богу, ты жива!

Глаза у него увлажнились. Они смотрели друг на друга с такой любовью и заботой, что мне стало стыдно за свои чудовищные подозрения.

Я тихонько выскользнул из комнаты. Конечно же это был несчастный случай, хоть и подозрительно похожий на покушение… В той сердечности, с которой полковник Латтрелл говорил с женой, не было ничего напускного. Я почувствовал безмерное облегчение.

Проходя по коридору, я услышал гонг и вздрогнул от неожиданности. Совсем забыл о времени. Из-за этой истории все пошло вверх дном. Однако повар делал свое дело как всегда исправно, и обед был подан в положенное время.

Почти никто из нас не переоделся к обеду, а полковник Латтрелл так вообще не вышел. Зато на этот раз присутствовала миссис Франклин, которая выглядела совершенно очаровательно в своем бледно-розовом вечернем платье и, видимо, была в добром здравии и прекрасном расположении духа. Франклин казался угрюмо-сосредоточенным.

После обеда Джудит и Аллертон отправились в парк, чем весьма меня раздосадовали. Я немного посидел в гостиной, слушая, как Франклин и Нортон рассуждают о тропических болезнях. Хоть и не слишком осведомленный в данной области, Нортон был тем не менее очень заинтересованным и благодарным слушателем.

В другом конце гостиной Бойд Каррингтон беседовал с миссис Франклин. Он ей показывал образцы тканей для штор и обивки.

Элизабет Коул увлеченно читала книгу и, похоже, целиком ушла в это занятие. Мне показалось, что она несколько смущена и держится со мной довольно скованно. Впрочем, после нашего откровенного разговора это было вполне естественно. Печально все это, но, надеюсь, она не сожалеет о том, что доверилась мне, думал я. Мне хотелось дать ей понять, что я ценю ее искренность и буду хранить молчание. Однако удобного случая не представилось.

Вскоре я поднялся и отправился к Пуаро.

У него я застал полковника Латтрелла. Он сидел в круге света, отбрасываемого маленькой настольной лампой.

Полковник говорил, Пуаро слушал. По-моему, полковник рассказывал более для себя самого, нежели для Пуаро.

— Как сейчас помню… да… на балу охотничьего общества. Она в белом платье, кажется, это называется тюль. И он на ней развевается… Такое прелестное создание… я сразу потерял голову… Подумал: вот девушка, на которой я женюсь. И, ей-богу, так и сделал. Как мило она держалась — такая шаловливая, дерзкая на язык. За словом в карман не полезет.

Полковник засмеялся от удовольствия.

Я живо себе представил эту картину. Дейзи Латтрелл с юным живым личиком, ее дерзкие шутки — обворожительные тогда и такие злобные теперь.

И все же в тот вечер полковник Латтрелл думал о ней, о той молоденькой девушке, о своей первой любви. О своей Дейзи.

Я снова почувствовал угрызения совести.

Но вот, наконец, полковник отправился спать, и я выложил Пуаро все свои сомнения.

Он выслушал меня с невозмутимым видом. По его лицу я ничего прочесть не мог.

— Стало быть, Гастингс, вы подумали, что он стрелял в нее умышленно?

— Да. Теперь мне совестно…

Пуаро не было дела до моих чувств.

— Эта мысль зародилась у вас самого или вам кто-то ее подсказал?

— Что-то такое говорил Аллертон, — с презрением сказал я. — Да и чего от него ждать?

— А кто еще?

— А еще Бойд Каррингтон.

— А! Бойд Каррингтон!

— В конце концов, он человек, умудренный житейским опытом, и, наверное, сталкивался с подобными случаями.

— Конечно, конечно. Но он ведь не видел, как это все случилось?

— Нет, он в это время прогуливался. Моцион перед обедом.

— Понятно.

Я сказал с беспокойством:

— Вообще-то, с самого начала я и думать не думал… Вот только…

Пуаро меня перебил:

— Гастингс, да не мучайтесь вы так. Пусть ваша совесть будет спокойна. Любой бы заподозрил что-то неладное. Это совершенно естественно.

В поведении Пуаро было что-то, не совсем мне понятное. Чего-то он не договаривал. И смотрел на меня как-то странно.

— Возможно, — задумчиво сказал я. — Но увидев сейчас, как он ей предан…