Агата Кристи - Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы

— А теперь это превратилось в некую манию, не так ли? Вы это хотели сказать? Возможно. Но будьте уверены, оставленные «ключи» выведут вас на верную дорогу.

Он помолчал, а затем добавил:

— И, может быть, тогда вы пожалеете, что связали себя с этим делом. И скажете: «Опустите занавес».

Его слова прозвучали так, что я снова вдруг ощутил страх. Казалось, где-то там, за горизонтом, таится нечто дикое, страшное и непонятное, чего я не хотел бы видеть, о чем мне было бы невыносимо знать. Нечто такое, что в глубине души мне уже ведомо.

Я отогнал от себя это наваждение и спустился к обеду.

Обед прошел в довольно веселой и непринужденной атмосфере. Миссис Латтрелл тоже присутствовала. Она была в ударе, из нее так и била ее несколько наигранная ирландская жизнерадостность. И Франклина я еще никогда не видел таким оживленным и веселым. Впервые сестра Крейвен надела не форму, а затейливое платье, напоминающее одеяние мусульманок. Она сбросила с себя профессиональную сдержанность и казалась очень привлекательной.

После обеда миссис Латтрелл предложила партию в бридж, но в результате было сыграно несколько партий в покер и пикет. Примерно в половине десятого Нортон сказал, что пойдет навестить Пуаро.

— Хорошая мысль, — одобрил Бойд Каррингтон. — К сожалению, в последнее время он неважно себя чувствует. Я тоже хотел бы пойти с вами.

Действовать надо было незамедлительно.

— Послушайте, — вмешался я, — не обессудьте, но он слишком слаб, чтобы беседовать с двоими сразу… Он очень быстро утомляется.

Нортон понял намек и сразу подхватил:

— Я только хочу передать ему книгу о птицах. Он просил почитать.

— Ну что ж, хорошо, — ответил Бойд Каррингтон, — но вы вернетесь, Гастингс?

— Да.

И мы с Нортоном ушли.

Пуаро нас ждал. Немного с ним поговорив, я опять сошел вниз, и мы начали играть в карты.

Мне показалось, что Бойду Каррингтону не нравится беззаботная атмосфера, царившая в тот вечер в «Стайлзе». Наверное, он считал, что все слишком быстро забыли о недавней трагедии. Он пребывал в рассеянности, часто забывал, чей ход, наконец извинился, сказал, что больше играть не может, подошел к окну и открыл его. В отдалении глухо рокотал гром. Приближалась гроза. Он закрыл окно, вернулся к столу, постоял пару минут, наблюдая за игрой, а потом удалился.

Без четверти одиннадцать я лег в постель. К Пуаро не зашел. Он мог уже спать. Более того, мне не хотелось думать о «Стайлзе» и проблемах, с ним связанных. Я хотел уснуть — уснуть и забыться.

Только я задремал, меня разбудил какой-то звук. Мне показалось, что это стук в дверь. «Войдите», — крикнул я, но ответа не последовало. Я включил свет, встал, выглянул в коридор и увидел, как Нортон выходит из ванной и направляется к себе в комнату. На нем был клетчатый халат отвратительной расцветки, волосы стояли дыбом — как обычно. Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь, и я услышал, как ключ повернули в замке.

В небе погрохмыхивало — надвигалась гроза.

Я снова лег с неприятным ощущением от звука поворачивающегося в замке ключа. Он наводил на мысли о разных зловещих вариантах. Интересно, Нортон всегда запирается на ночь? Или так посоветовал ему делать Пуаро? И с внезапным беспокойством я вспомнил о таинственном исчезновении ключа от комнаты Пуаро.

Я лежал без сна, беспокойство все усиливалось, гром уже вовсю грохотал в окне. Гроза разразилась. Наконец я встал и запер дверь на ключ. Потом лег и заснул.

Перед завтраком я заглянул к Пуаро. Он лежал в постели, и я был потрясен его болезненным видом. На лице залегли глубокие морщины, выражение печали и крайней усталости поразило меня в самое сердце.

— Как самочувствие, старина? — спросил я.

Он улыбнулся с видом покорности судьбе:

— Я существую, друг мой. Я еще есть.

— Болей не чувствуете?

— Нет, просто устал, — он вздохнул, — очень устал.

Я понимающе кивнул.

— А как было вчера вечером? Нортон сказал вам, что он видел в тот день с холма?

— Да, сказал.

— И что же это было?

Пуаро долго и внимательно глядел на меня, прежде чем ответить.

— Не уверен, Гастингс, что стоит рассказывать вам об этом. Вы можете не так понять.

— О чем вы говорите?

— Нортон сказал, что видел тогда двоих.

— Джудит и Аллертона! — вскричал я. — Я сразу тогда догадался.

— Ehbien, non. Не Джудит и не Аллертона. Разве я Вам не сказал, что вы меня неправильно поймете? Вы человек прямолинейный, одержимый одной — единственной идеей!

— Извините, — сказал я немного обескураженный, — и скажите, кто же это был.

— Я скажу вам завтра. Сейчас мне надо о многом поразмыслить.

— Это поможет… поможет решению нашего дела?

Пуаро кивнул, закрыл глаза и откинулся на подушки.

— Дело закончено. Да, закончено. Осталось связать воедино несколько разрозненных частей. Идите вниз, мой друг, завтракать. И по дороге скажите Кертису, что он мне нужен.

Я подчинился и направился вниз. Мне хотелось увидеть Нортона. Я жаждал узнать, о чем он рассказал Пуаро.

Однако в глубине души я не испытывал никакого удовлетворения. Мне очень не понравилось то, что Пуаро на этот раз не восторгается своей победой. И к чему эта бесконечная таинственность? И откуда вдруг взялась какая-то глубокая неизъяснимая печаль? В чем истинная суть того, что произошло?

Нортон к завтраку не явился. Покончив с едой, я вышел в сад. После грозы воздух был влажен и свеж, ливень прошел сильный. Бойд Каррингтон прогуливался по лужайке. Мне было приятно видеть его и вдруг захотелось довериться ему. И всем остальным тоже. Я чувствовал сильнейшее искушение сделать это немедленно. Пуаро слишком слаб. Ему не в силах одному нести столь тяжкую ношу.

Бойд Каррингтон выглядел таким полным сил и жизненной энергии, таким уверенным в себе, что у меня на душе стало теплее и спокойнее.

— А вы сегодня припозднились, — сказал он.

— Да, проспал.

— Была гроза ночью, слышали?

Я припомнил, что во сне мне чудились раскаты грома.

— Вчера вечером я чувствовал себя не очень хорошо, — сказал Бойд Каррингтон. — Сегодня — гораздо лучше.

Он потянулся и зевнул.

— А где Нортон? — осведомился я.

— Думаю, этот лентяй еще спит!

Мы дружно взглянули вверх. Окна Нортона были прямо над нашими головами. Я вздрогнул. Его окна, единственные по фасаду, были закрыты ставнями.

— Странно, — сказал я, — может быть, прислуга забыла его разбудить?

— Да, странно. Надеюсь, он не заболел. Давайте поднимемся и узнаем.

Мы вместе поднялись по лестнице. В коридоре нас встретила горничная, довольно глуповатая на вид девушка. В ответ на наш вопрос сказала, что стучала, но мистер Нортон голоса не подал. Она стучала в дверь не то два, не то три раза, но он, наверное, не слышал. А дверь у него заперта.