Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Заместительница клиентки выкалывает перед сыном страх, а заместитель отца не видит никакой возможности действовать. По его словам, он стоит тут как «на затерянном посту». Судя но позиции, которая отводится в расстановке сыну, он вынужден замещать кого-то для матери. Поэтому я прошу клиентку включить в расстановку заместителей для ее родителей. Она ставит их напротив друг друга за спиной у заместителя сына и своей заместительницы. 'Заместительница матери клиентки не удостаивает мужа даже взглядом. Очевидно, что между ними существует серьезный конфликт.

На вопрос, не произошло ли что-то между ее родителями, клиентка отвечает: «Да, но я не могу этого сказать!»

Эффект этой фразы сразу же проявляется в расстановке. Заместитель сына делает шаг назад, так что теперь он стоит между родителями своей матери, и несколько раз со злостью топает ногой по полу. На удивленный взгляд клиентки я отвечаю: «Теперь ты видишь, как эта тайна, если ты ее хранишь, действует в твоем сыне!» 'Гут клиентка начинает плакать и рассказывает: «Моя мать больна, мой отец заразил ее СПИДом». На вопрос, как заразился ом сам, она пренебрежительно отвечает: «Проститутка!»

Таким образом тяжелое выходит на свет. Здесь возникает вопрос: какую позицию может занять клиентка по отношению к родителям, в особенности по отношению к отцу, чтобы то, что но ее представлению стоит между ними, перестало губительным образом действовать в ней и ее детях?

Первый и ключевой для решения шаг должен быть сделан между ней и ее отцом.

Поэтому я приостанавливаю здесь процесс расстановки и прошу клиентку посмотреть на заместителя отца. Кй требуется время, прежде чем ей удается поднять на 1101*0 глаза, и когда она это делает, я предлагаю ей сказать: «Что бы ни произошло, ты остаешься моим отцом!» И после небольшой передышки: «А то, что было и есть между тобой и мамой, относится к вам, и теперь я оставляю это вам!»

При этих словах заместитель сына снова выходит из ноля напряжения между бабушкой и дедушкой и идет к заместителю своею отца. Тот радостно хлопает его по плечу. Заместителя сына теперь словно подменили. Он излучает детскую легкость. Радостный вид сына заставляет пациентку расслабиться. В заключение я даю ей еще одну подсказку: «Еще ты можешь сказать своему сыну: "Тот отец, который есть, всегда самый лучший!"» Несколько нерешительно, но все-таки улыбаясь, она повторяет эту фразу.

Убийство отца: «Теперь я принимаю жизнь и через тебя!»

(пациентка с тиреоидитом Хашимото)

Тиреоидит Хашимото - это аутоиммунное заболевание щитовидной железы, возможным следствием которого является дегенерация ткани щитовидной железы. Без постоянного приема синтетических гормонов щитовидной железы эта болезнь может приводить к смерти.

Женщина, возрастом около 20 лет, уже несколько месяцев страдает быстро прогрессирующей формой этого заболевания. Я не раз видел, что в случае аутоиммунных заболеваний щитовидной железы в истории семьи имело место преступление. Когда я открыто сообщаю об этом наблюдении пациентке, она рассказывает о серьезном подозрении, что старшая сестра ее матери отравила своего отца. Она была фармацевтом, незамужней, не имела детей и жила в соседнем доме с родителями. Дед умер после того, как поел грибов, которые накануне ели и другие члены семьи. Ее тетя была последней, кто его видел. Через несколько лет после смерти деда она покончила жизнь самоубийством.

Мы начинаем расстановку с заместителей для пациентки и ее болезни. Она выбирает двух женщин и ставит заместительницу болезни за своей собственной заместительницей. Заместительница болезни чувствует себя очень могущественной, она обхватывает руками заместительницу пациентки и говорит: «Она моя!»

Заместительнице пациентки некуда деться. Все попытки высвободиться из объятий болезни заканчиваются неудачей. Такое впечатление, что она полностью в ее власти. Я прошу пациентку поставить заместителей для ее родителей и предлагаю ей сделать это в два этапа, чтобы иметь возможность по отдельности увидеть влияние отца и матери на происходящее в расстановке. Появление отца не вызывает никаких существенных изменений. Заместителю отца тоже не кажется, что он может тут на что-то повлиять. Заместительница матери очень обеспокоена тяжелой ситуацией дочери, но и у нее есть ощущение, что она здесь бессильна и ничем не может ей помочь.

Тогда я прошу пациентку поставить заместительницу для старшей сестры матери. Как только она оказывается в расстановке, ее охватывает сильное беспокойство, при этом она не чувствует связи ни с кем из расставленных персонажей. Она успокаивается только тогда, когда пациентка вводит в расстановку заместителя для своего деда, отца матери. Внимание тети моментально фокусируется на нем. Между ними обнаруживается своего рода любовь-ненависть. При этом они чувствуют себя не отцом и дочерью, а мужем и женой. На мой вопрос, была ли эта тетя любимицей отца, пациентка отвечает утвердительно. Поэтому я прошу пациентку поставить заместительницу для гипотетической предыдущей партнерши деда. Ее появление меняет всю расстановку. С высоко поднятой головой она медленно ищет место, с которого она сможет видеть всех остальных участников расстановки. Те изучают ее с огромным напряжением и не решаются пошевелиться. Заместительница прежней партнерши деда излучает власть, которая внушает всем ужас. В ответ на испуганные взгляды остальных заместителей она четко и высокомерно заявляет: «Вы все у меня в руках! Вы все мои!»

На какой-то момент все заместители цепенеют. Первой, кто осторожно начинает двигаться, является заместительница болезни. Она впервые отпускает заместительницу пациентки и очень медленно, шаг за шагом, выходит из расстановки. Заместительница пациентки без сил опускается на пол, а ее мать подходит к ней и обнимает свою кажущуюся безжизненной дочь. Тут заместительница тети отрывается от своего отца, встает рядом с ними на колени и с любовью гладит племянницу по голове. Все эти движения осуществляются с предельным вниманием, все заместители держат в поле зрения прежнюю партнершу деда.

Конфликт, который прежде разворачивался между тетей и дедом пациентки, теперь проявляется между дедом и его прежней партнершей. Та испытывает к нему убийственную злость. Пациентка предполагает, что они могли встретиться, когда дед был на войне.

Тем временем заместительница болезни совсем покинула расстановку. Заместительница пациентки продолжает безжизненно лежать на руках у матери. Власть над происходящим по-прежнему остается в руках «партнерши» деда. Такое впечатление, что тут может действовать проклятие.