Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Через полгода после расстановки принимавшая участие в курсе врач, которая взяла на себя дальнейшее лечение пациентки, прислала мне письмо, основное содержание которого я хочу воспроизвести здесь.

Пациентка очень благодарна, поскольку эта расстановка коренным образом изменила ее жизнь. Теперь она намного лучше спит и больше не видит кошмаров. Психотических кризов в такой выраженной форме у нее тоже больше не было, вследствие чего семья перестала обращаться с ней как с сумасшедшей.

После расстановки намного лучше стало и ее живущему в США 19-летнему сыну. В школьные годы он лечился по поводу синдрома дефицита внимания. После расстановки матери заметно улучшились его оценки в профессиональной школе. Сам он говорит, что ему стало легче концентрироваться, а жизнь и учеба доставляют ему больше радости.

Через год после расстановки я снова встречаю эту пациентку на курсе в Мехико. Она радостно подходит ко мне и сообщает, что начала работать и сейчас проходит переподготовку. В целом она вполне справляется с жизнью и чувствует себя очень хорошо.

Многие школьные проблемы детей связаны в том числе с семейными переплетениями. Если дети несут что-то за своих родителей, если им, возможно, даже приходится удерживать их в жизни или если они идентифицированы с исключенными семьей людьми, то им трудно посвящать свои силы и внимание себе и своим задачам.

В многочисленных расстановках для детей, страдающих СДВ, СДВГ 22 22 22 СДВ - синдром дефицита внимания. СДВГ - синдром дефицита внимания и гиперактивности. и т.д., постоянно обнаруживалась их идентификация с исключенными семьей умершими. Дети успокаивались, когда эти умершие получали в семье свое место, когда с ними прощались и о них скорбели.

Иногда в расстановках поведение заместителей умерших членов семьи указывает на то, что они все еще держатся за жизнь и живых. Во многих случаях эти умершие ушли из жизни внезапно, например, в результате несчастного случая, при рождении ребенка или из-за остановки сердца, и потому не имели возможности должным образом попрощаться со своими близкими.

Мне вспоминается расстановка одной пациентки, которая много лет страдала синдромом хронической усталости. Сначала пациентку, живущую отдельно от мужа, безуспешно лечили антидепрессантами, поскольку ее проблемы начались приблизительно в то время, когда ее 18-летний на тот момент сын переехал в другой город, ближе к отцу.

Некоторое облегчение пациентке принесло очень дорогостоящее лечение витаминными и восстанавливающими препаратами. Оно давало ей возможность быть активной хотя бы несколько часов в день.

В конечном итоге семейная расстановка выявила связь проблем пациентки с ее отцом, который за три года до начала ее болезни умер от «внезапной сердечной смерти».

Пациентка была его любимой дочерью. Она замещала для него его мать, которая умерла, когда отцу было восемь лет. В расстановке лежащий на полу заместитель отца ни за что не хотел отпускать от себя дочь. Он удерживал ее всем своим вниманием, так что заместительница пациентки была не в состоянии от него оторваться. Он не хотел признать, что он умер и что своей тоской он не дает дочери жить.

Только когда я попросил одну участницу лечь рядом с ним в качестве заместительницы его умершей матери, он осознал свою ошибку. Он смог признать то, что произошло, и попрощаться со своей дочерью и живыми.

Примерно через три месяца после этой расстановки пациентка смогла начать постепенно отменять витаминные и поддерживающие препараты. К ее огромной радости ушла напряженность и из ее отношений с сыном. Раньше ему предположительно приходилось замещать для нее отца.

Но часто живые тоже держатся за мертвых, мешая им в процессе душевного умирания, в результате чего они остаются привязанными к живым. Во всяком случае об этом свидетельствуют соответствующие процессы в расстановках. Прощание, которого не могло произойти в действительности, можно восполнить в зачастую трогательных процессах в расстановках. При этом удается развязать губительные связи, и тогда мертвые могут быть мертвыми, а живые могут жить.

В работе с людьми, страдающими опасными для жизни заболеваниями, порой бывает уместно поставить заместителя для смерти. В некоторых случаях обнаруживается его тесная связь с пациентом и можно сделать вывод о конкретном умершем человеке, а иногда он выглядит безличным, свободным от любых связей и возвышающимся над всем остальным.

«Тот, у кого за спиной смерть, может жить спокойно»,

(пациентка с аневризмами обеих сонных артерий)

По словам пациентки, она страдает опасным расширением обеих шейных артерий, которое вызвано нарушением обмена веществ. В полном отчаянии она просит сделать ей расстановку, поскольку ей необходимо принять решение: идти на операцию или нет. Лечащие врачи говорят, что риск умереть во время операции составляет около 50 процентов.

При прояснении запроса становится понятно, что мне нельзя оказывать ей помощь в принятии решения, на которую она так надеется.

В пояснение я рассказываю ей историю одного знаменитого врача, который заключил договор со смертью. Каждый раз, когда его вызывали к смертельно больному пациенту, он мог видеть смерть у его постели. Если она стояла в ногах, то он знал, что пациент выздоровеет, если же смерть стояла у изголовья, то часы больного были сочтены и любая медицинская помощь была бесполезна. Однажды его вызвали к юной девушке. Войдя в комнату, врач увидел смерть у изголовья ее кровати. Он пожалел девушку и развернул кровать. Девушка выжила, но в ту же ночь вместо нее смерть забрала врача.

Пациентка, похоже, поняла смысл истории, и после долгих размышлений я предлагаю ей выбрать заместителей для нее и для смерти. Она соглашается на такую расстановку и выбирает заместителей: женщину для себя и мужчину для смерти.

С = смерть

П = пациентка

Заместительница пациентки дрожит всем телом. В конце концов она принимает решение и разворачивается назад. При виде заместителя смерти она сжимает кулаки и с высоко поднятой головой делает к нему шаг, по-видимому, готовая к борьбе.

На мой вопрос, как чувствует себя заместитель смерти, тот говорит: «Она не особенно меня интересует, я просто за ней наблюдаю. И я не буду ничего делать, но если она придет, я ее заберу!»