Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Второй шаг Германна заключается в том, что он проводит аналогию между употреблением длящихся и потребляемых благ и старается и у последних найти существование самостоятельного пользования, обладающего самостоятельной ценностью наряду с ценностью блага. Он находит 508 , что и потребляемые блага благодаря техническим изменениям могут сохранить свою годность и могут, хотя и в видоизмененной форме, «приобрести постоянство употребления». Если, например, руда, уголь и труд преобразовываются в чугун, то они при

этом вносят во вновь образованную годность необходимые химические и механические элементы; «и если затем чугун имеет меновую ценность трех затраченных на его производство меновых благ, то прежняя сумма благ продолжает существовать в новой годности — связанной качественно, в меновой ценности — связанной количественно». Но если и потребляемые блага способны к длящемуся употреблению, «то, — продолжает Германн, — и у благ, которые, сохраняя свою меновую ценность, качественно изменяют свою форму, можно рассматривать это употребление как самостоятельное благо, как пользование, которое само по себе может приобрести меновую ценность совершенно так же, как это имеет место у благ длящихся».

Таким образом, Германн достиг своей желанной цели, а именно констатировал существование употребления потребляемых благ наряду с самими благами. Рассмотрим, однако, несколько подробнее его мотивировку.

Прежде всего нужно установить, что единственной опорой его рассуждения является вывод, сделанный на основании аналогии. Существование самостоятельного употребления потребляемых благ никоим образом не подтверждается чувственным ощущением или опытом хозяйственной жизни, в отличие от благ длящихся. Никто не видел, чтобы из потребляемого блага выделялось самостоятельное употребление, а если кто-либо полагает, что видел это, так как ведь во всякой ссуде переносится употребление потребляемых благ, то он ошибается: он не видит здесь самостоятельного употребления, а только заключает о его существовании. Он видит только то, что А получает 100 гульденов для того, чтобы, по истечении года, отдать обратно 105 гульденов. То, что при этом 100 гульденов даются за ссужаемую сумму, а 5 гульденов за употребление ее, представляет собою только толкование наблюдаемого явления, а не непосредственное чувственное восприятие. Во всяком случае, если идет речь о самостоятельном употреблении потребляемых благ, то нельзя ссылаться на факт ссуды, ибо до тех пор, пока это существование проблематично, проблематично также, конечно, и право считать ссуду уступкой употребления; и желание объяснить первое последним было бы, очевидно, только постулированием того, что нужно доказать.

Если поэтому существование самостоятельного пользования потребляемыми благами не является только недоказанным утверждением, то это разве только благодаря аналогии, которую Германн проводит в выше цитированном месте, аналогии, которую он формально, правда, не высказывает, но которая вытекает из существа его рассуждений. Ход доказательства при этом следующий: длящиеся блага, как это всякий знает, способны к отдаче самостоятельного пользования наряду с самим благом; потребляемые блага, если только глубже всмотреться в их сущность, допускают такое же длящееся употребление, как и блага длящиеся; следовательно, и потреблямые блага будут и должны быть способны к отдаче самостоятельного пользования наряду с благом.

Этот сделанный на основании аналогии вывод неверен, потому что, как я сейчас покажу, в решительном месте нет как раз никакой аналогии.

Я, не задумываясь, могу согласиться, что потребляемые блага, благодаря техническим изменениям, приобретают способность к длящемуся употреблению. Я согласен, что уголь и руда употребляются в первый раз для производства железа; я согласен, что употребление, которое потом делают из железа, не что иное, как дальнейшее действие сил тех первоначальных предметов, которыми, таким образом, пользуются в железе во второй раз, и затем в гвозде, который изготовляют из железа, в третий раз, в доме, отдельные части которого скрепляет гвоздь, в четвертый раз, — одним словом, это употребление длящееся. Нужно только обратить особенное внимание на то что длительность покоится здесь на совершенно иных началах и носит совершенно иной характер, чем у длящихся благ. Употребление последних повторяется, причем посредством каждого акта у потребления исчерпывается только одна часть содержащейся в них полезности, а наряду с ней остается другая, нетронутая часть для будущих актов употребления. Употребления же первых повторяется, причем каждый раз исчерпывают их полностью, т. е. каждый раз исчерпывают всю содержащуюся в данном благе полезность, а ввиду того, что содержащаяся в нем полезность ведет к образованию нового блага, то это исчерпывающее употребление повторяют и по отношению к последнему. Оба вида употребления отличаются друг от друга совершенно так же, как беспрерывное выливание воды из резервуара от такого же беспрерывного переливания воды из одного кувшина в другой и обратно; или же — чтобы привести пример из хозяйственной жизни — как получение повторяющихся выручек от продажи земельного участка при частичной распродаже отличается от получения повторяющихся выручек благодаря тому, что покупную цену всего участка земли обращают на новую покупку, а купленный предмет опять продают и т. д.

Я приведу еще несколько слов для того, чтобы еще резче охарактеризовать слабую сторону аналогии Германна.

Между «длящимся употреблением» потребляемых благ, существование которого Германн доказывает, и таким же употреблением «длящихся» благ в самом деле существует полнейшая аналогия; однако вместо «длящегося употребления» Германн ввел в сравнение нечто иное. Мы имеем здесь дело с одним из тех случаев, в которых отразились следы той небрежности, в которой можно упрекнуть отношение науки к понятию «употребление благ». Если бы Германн точнее исследовал понятие употребления, то он заметил бы, что это слово охватывает собой два довольно различных понятия, которые я, за неимением лучших выражений буду называть непосредственным и опосредованным употреблением благ. Непосредственное употребление (которое, может быть, только одно и следовало бы называть употреблением) заключается в получении «полезных услуг» блага; опосредованное (которое правильнее совсем не должно бы называться «употреблением») заключается в получении «полезных услуг» тех других благ, которые созидаются только посредством «полезных услуг» первого из употребленных благ; затем тех благ, которые снова происходят из «полезных услуг» первых и т. д. Другими словами, «опосредованное потребление» заключается в получении более отдаленных — и, может быть, не прекращающихся до конца света — звеньев той цепи причин и действий, которая ведет свое начало от первого непосредственного употребления.