Ричард Уотсон - Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

В 2014 году я побывал на греческом острове Гидра, и, к моему удивлению, везде принимались только наличные деньги. Это немного раздражало, потому что я тогда только что написал в своем блоге о смерти наличных, исходя из своего опыта посещения этого же острова за два года до описываемых событий. Я писал о том, что в мой предыдущий визит практически везде принимались электронные платежи, и тем не менее все резко изменилось. Опять же, почему?

Сначала я думал, что причина в том, что греки пытаются избежать уплаты налогов – наличные анонимны. Но выяснилось, что истинной причиной были проблемы с доверием. Если вы работаете в малом бизнесе и поставляете мясо в таверну, то вас беспокоит получение платы, в результате вы просите заплатить наличными. Это одна из причин, почему наличные будут существовать дольше, чем полагают некоторые сторонники цифрового мира. Наличные – это очень удобный способ хранения ценностей и обмена ими, они оберегают частную жизнь: ваши покупки не учитываются и остаются вашим личным делом. Если мы обменяем физические наличные на цифровую валюту, компаниям и правительствам будет легче отслеживать наши действия.

Существует масса разновидностей электронных денег. В течение очень долгого времени мы пользуемся кредитными картами. Много лет операции с использованием карт проводятся на основе цифровых технологий и уже некоторое время осуществляются бесконтактно. Мы выросли, используя неофициальные валюты, виртуальные валюты, микроплатежи, накопительные баллы и предоплаченные карточки. Мы научились доверять PayPal и различным сайтам, таким как Zopa и Prosper, предоставляющим займы физическим лицам, хотя подозреваю, что, как и в случае с банкоматами, мы с большим удовольствием берем деньги, чем отдаем их.

Мы также потихоньку привыкаем к идее платежей с использованием мобильных телефонов. Есть даже несколько е-эксгибиционистов, которые вшили платежные чипы в свое тело, и, хотя должно пройти некоторое время, прежде чем подобная практика войдет в моду, полагаю, со временем я осознаю удобство того, что деньги будут в буквальном смысле внутри меня. Чип, вставленный в челюсть или руку – это все же крайность, но как насчет крошечной электронной таблетки с цифровой наличностью, которую нужно проглотить и пользоваться суммой в 500 долларов около недели? Есть даже цифровое золото, но, честно говоря, моя голова не справляется со всеми этими премудростями.

Ключевой момент – все электронные платежи быстры, удобны и практически не ощутимы. По моему мнению, это означает, что расходы станут более импульсивными. Конечно, мы будем получать регулярные выписки с подробным описанием наших цифровых операций, но ведь они также будут цифровыми. Выведенные на экраны на фоне огромного количества отвлекающих моментов, они будут многими игнорироваться или невнимательно изучаться.

Больше всего меня интересует, меняет ли существование невидимых денег отношения между людьми и их поведение, или нет. Существует на удивление мало исследований на эту тему, но те, которые проводились, вкупе с моим собственным опытом, свидетельствуют о том, что после перехода от наличных к цифровой валюте многое меняется.

При взаимодействии с физическими деньгами (бумажные деньги, металлические монеты и чеки) мы охотнее верим в то, что деньги имеют огромную ценность, и поэтому проявляем большую бдительность. Во многих случаях, и разумеется, это можно сказать и про меня, мы более осторожны. Короче говоря, мы задумываемся. Физические деньги ощущаются как реальные, поэтому наши покупки (и долги) более продуманны и взвешенны. Кроме того, наши расходы ограничены количеством того, что мы можем унести, да и деньги в наших карманах обычно принадлежат нам. Цифровые деньги и наши действия с ними не имеют таких ограничений.

Возможно, невидимая природа количественного смягчения (QE) [34]действует аналогично. А что, если вместо нажатия клавиши на компьютере для пересылки цифровых денег на рынок ценных бумаг с целью купить финансовые активы, включая облигации, мы увидим колонну грузовиков около центрального банка, нагруженную пачками реальных денег, отправляющихся с той же целью? Я подозреваю, что наша реакция будет бурной. Мы могли бы даже задаться вопросом, собирается ли правительство оплачивать свои долги – это вполне здравая мысль, учитывая, что финансовый кризис 2008 года был вызван переводом и умышленным запутыванием долга.

Конечно, выкачивание денег в активы посредством QE порождает неравенство. Если вы имеете физические активы, такие, например, как недвижимость, то любое повышение цен, порожденное QE, может быть полезным, потому что это увеличивает стоимость ваших активов (часто купленных с долгами, которые уменьшаются из-за инфляции). И наоборот, люди, хранящие наличные, или те, у кого нет физических активов, оказываются в невыгодном положении.

Думаю, не очень правильно предполагать, что QE спровоцировало Арабскую весну [35] Арабская весна – волна протестов и восстаний, проходившая в арабском мире в начале 2011 года. , но некоторые люди указывают на то, что рост цен на продовольствие был одним из косвенных последствий влияния QE на товары широкого потребления. Люди, увлеченные теорией заговора, могут даже предположить, что настоящая цель QE – снизить стоимость доллара США, фунта стерлингов и евро за счет резкого увеличения долговых обязательств в твердой валюте и роста валют развивающихся экономик.

Итак, я возвращаюсь к макроэкономике, чего мне совсем не хочется делать. Тем не менее стоит отметить, как указал в своей книге « Провал денег » (The Downfall of Money) Фредерик Тейлор, что в Германии гиперинфляция уничтожила не только средний класс, но и саму демократию. Как он пишет, когда инфляция достигла своего апогея, «все мечтали о диктатуре». Причиной гиперинфляции в Германии изначально было то, что страна оказалась не в состоянии поспевать за платежами, причитающимися Франции после Первой мировой войны. Гиперинфляция была вызвана также и тем, что слишком большое количество денег пришлось на слишком малое количество товаров, что стало последствием мыльных пузырей активов, созданных QE.

Именно экономический кризис, а не инфляция как таковая, заставил людей проголосовать некогда за Гитлера. Очень знакомо. По всей Европе мы видим значительный сдвиг вправо. И одной из главных причин, почему Германия не хочет поднимать экономику ЕС, является трагедия 90-летней давности, вызванная инфляцией.

Если наследием QE, долга, сетевых рисков и отсутствия финансовых ограничений частных лиц и учреждений – и все усугубленное цифровыми технологиями – являются высокая инфляция или продолжение депрессии, все может кончиться довольно мерзко. В таком случае все мы стали бы жаждать возврата наличности как относительно безопасного и конфиденциального способа пережить бурю.