Ричард Уотсон - Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Мой друг общается со многими из своих боссов и коллег, даже не зная их в лицо. Тем не менее время от времени этот человек, работающий в свободном режиме, должен появляться в реальном офисе, который, насколько я могу судить, находится в месте, где здравый смысл не в почете, а культура искусственной тупости гарантирует, что никто ничего об этом не скажет.

Однажды мой друг забронировал зал для встречи, онлайн, естественно. Помещение было самым обыкновенным, такое можно найти где угодно, но в нем было очень холодно. Не сумев найти термостат, друг обратился в техническое управление и спросил, нельзя ли увеличить температуру. Ответ был «да». Только не сразу. Ему нужно написать электронный запрос, обработка которого займет 24 часа.

Встречу перенесли в кофейню, где было полно коллег друга, уставившихся в свои экраны – я подозреваю, именно там и проходила большая часть реальной работы. И, конечно, 24 часа спустя мой друг получил письмо о том, что отопление включено посильнее, и просьбу оценить работу технического управления в ответ на его запрос. Он оценил их поведение как «отличное, что и ожидалось».

В будущем мой друг будет, скорее всего, присутствовать на заседаниях удаленно, может быть, даже в нескольких местах одновременно, и в его случае понятие «личной явки» должно быть переосмыслено. По крайней мере он сможет регулировать температуру в своей комнате самостоятельно.

В настоящее время менее 500 международных организаций управляют 70 процентами мировой торговли. Почти во всех случаях эти компании отчитываются только перед своими акционерами, и часто руководители сами присваивают себе такой статус. О клиентах и сотрудниках речь не идет: они стали статьями расходов, которые следует сокращать. Я могу представить себе сценарий, в котором число 500 сократится до 50, эти компании еще больше зароются в интернет, чтобы снизить расходы, и почти невозможно будет обратиться к ним. Вместо этого клиентов и сотрудников будут перенаправлять онлайн по ссылке «Часто задаваемые вопросы», отвечать им заранее записанными сообщениями, отсылать на форумы общаться с сетевыми аватарами управленческого персонала. Поговорить с живым человеком станет почти невозможным и, возможно, весьма затратным делом.

Если вы когда-нибудь уже пытались поговорить с Агентством по лицензированию водителей и транспортных средств в Великобритании или с Telstra в Австралии, вы, возможно, уже имеете представление о том, что я пытаюсь описать.

По прогнозам задыхающихся, перепивших кофе исследователей, в новом мире сотрудники будут освобождены от корпоративных оков. Мы будем свободно работать на себя, сможем делать это в любом месте, заниматься тем, что нам интересно, и так же, как актеры-фрилансеры, бороться на кастингах за участие в новом проекте. Как утверждает Microsoft, «работа – это то, что вы делаете, а не место, куда вы ходите».

Я не согласен. Так же, как и журналистка Сара Джеффи, я считаю, что подобное освобождение – это заблуждение: «Революция в мире занятости – на самом деле просто следующий шаг на пути к дроблению рабочих мест, разобщению рабочих и снижению заработной платы». Работа – социальное явление, и в то время как уничтожение «фактора расстояний» может быть удобно некоторым членам вновь созданной элиты, устраивает оно далеко не всех.

Это может подойти таким людям, как один программист из США, работающий удаленно: он понял, что может поручить свою работу программисту из Индии и положить в карман разницу в оплате. Его поймали только тогда, когда он устроился на вторую работу, которую точно так же передал другому исполнителю.

Но я подозреваю, что у большинства людей работа будет более ненадежной, вызывать постоянный стресс. Состязания в беге и обучении коснутся не только студентов, но и тех, кто занимается низкоквалифицированным трудом или выполняет рутинную работу – им придется постоянно приобретать новые навыки, прежде чем старые успеют устареть. Если не заниматься образованием и вопросами занятости, высока вероятность того, что машины вскоре украдут нашу работу, да и, возможно, душу тоже.

По большей части занятость в будущем будет такой же, как и сейчас: пятидневка, неполный рабочий день, с испытательным сроком и низким уровнем оплаты.

Большинство вакансий будет по-прежнему относиться к категории, которую Дэвид Гребер, американский антрополог из Лондонской школы экономики, называет «дерьмовой работой» – фраза сродни «McJobs», но более честная. Опрос Гэллапа в 2014 году показал, что почти 90 процентов работников во всем мире заняты тем, что им совсем не нравится – они либо «не увлечены» своей работой, либо «активно не любят» ее – уму непостижимо, что произойдет в случае дальнейшего снижения квалифицированности профессий.

Экономист Тайлер Коуэн соглашается с Гребером. Он утверждает, что 10–15 процентов высокообразованных, мотивированных и решительных работников окажутся весьма полезными для новой экономики, в то время как остальные 85–90 процентов будут отчаянно бороться за достойную и хорошо оплачиваемую работу. Если вы проводите большую часть дня, сидя перед экраном и вводя данные, вскоре вы окажетесь в числе «лишних людей» и потеряете свое место.

В целом вскоре в составе рабочей силы будет меньше людей: отчасти из-за старения населения, отчасти из-за дальнейшего возрастания автоматизации, а отчасти потому, что компании готовы бесконечно стремиться к повышению эффективности и оправданию дальнейшего выбрасывания работников за борт.

Тема этой книги – влияние автоматизации на современный мир. Я рассуждаю о том, как новые технологии меняют отношения между людьми, а в конечном счете человеческую личность и ее цели. Но не менее важно и то, как технологии меняют трудовую деятельность, и тот факт, что машины тоже меняются.

Технологи вроде Рэя Курцвейла, работающего сегодня в компании Google, утверждают, что мы стоим на пороге колоссальных изменений, особенно в области объема памяти и энергозатрат на вычисления. Логическим завершением этих изменений будет AI Singularity – точка, в которой машины превзойдут человека практически во всем. Я вернусь к AI Singularity чуть позже, а сейчас хотел бы подчеркнуть: то, что происходит сегодня с машинами, и сам процесс автоматизации – это только начало.

Необходимо осознать последствия брака умных машин с почти бесконечным количеством данных. В результате будущее будет принадлежать тем компаниям, которые поймут эффект сетевой выгоды и сумеют создать сообщества по интересам вокруг своих продуктов и услуг. Например, компания, производящая обувь, должна понимать, что после того, как вы подключите ботинки к интернету, они станут платформой, на базе которой компании и – что особенно важно – пользователи смогут разрабатывать новые компьютерно управляемые устройства, возможно, куда более ценные, чем сами туфли.