Ричард Уотсон - Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Ответ на вопрос «что будет дальше», связанный с автоматизацией и безработицей, мы получим только со временем. Однако, раз у нас есть мозги, способные изобретать новые машины, из-за которых люди остаются без работы, нет никакой причины полагать, что невозможно использовать эти же самые мозги для того, чтобы придумывать новые рабочие места.

В тот момент, когда я писал эту книгу, пример технологической безработицы был продемонстрирован на улицах Лондона. Профсоюз RMT, представляющий работников Лондонского метро, боролся с руководством против уничтожения рабочих мест для людей. Исторически на станциях метро за кассами стояли люди, в обязанности которых входило продавать билеты и давать советы. Руководство хочет изменить эту ситуацию. Туристам придется покупать билеты в автоматической кассе, используя различные формы бесконтактных электронных платежей, или отслеживать постоянно перемещающихся сотрудников с айпадами, чтобы обратиться к ним за помощью. Подобные изменения уже произошли в таких больших городах, как Мельбурн.

На мой взгляд, почти наверняка такие транспортные системы, как лондонское метро, со временем перейдут на работу без использования труда людей. Регистрация пассажиров в аэропортах и прямое железнодорожное движение также развиваются в этом направлении. За ними могут последовать и магазины.

Но за это придется заплатить. Я живу в деревне в английской глубинке и регулярно езжу на поезде в Лондон – по большей части просто так, без какой-либо конкретной причины. Мне нравится бывать среди толпы. Я считаю, что сочинительство – очень одинокая работа и мне необходимо общаться с другими людьми.

На моей местной станции есть автомат по продаже билетов. Это быстро и в основном надежно, если вы не хотите, конечно, получить самые дешевые авиабилеты, которые машина утаивает. Но есть и Мик, менеджер станции. Мы можем с ним поговорить. Мы рассказываем друг другу анекдоты (любимый: «Гораздо дешевле, если вы поедете пораньше – в 1950-м году, например»). Он отправляет мои письма, когда я спешу, и добывает сложные билеты в отдаленные места.

Можно автоматизировать Мика. Я уверен, что железнодорожная компания подумывает об этом. Но какой ценой для общества? И как вы запрограммируете машину таким образом, чтобы она передавала обаяние личности? То же самое и с метро. Люди играют жизненно важную роль – они не только продают билеты, но и помогают запутавшимся пожилым людям и иностранцам. А как перевести в оценку на балансе теплую улыбку или глупую шутку?

Я смог бы существовать в мире без человека. Мои потребности могут быть эффективно удовлетворены множеством умных машин. Но я не чувствовал бы себя живым, и такая жизнь не стоит того, чтобы ее проживать.

Я уже исследовал вопрос о доходах, богатстве и вероятности поляризации общества в главе о деньгах, но я должен поднять эту проблему еще раз, потому что, даже если самые мрачные прогнозы не сбудутся, общая тенденция и основные направления все равно останутся неизменными.

Чтобы быть справедливым в отношении технооптимистов, я должен подчеркнуть, что дальнейшая автоматизация работы несет огромные преимущества. Больше людей будут иметь доступ к улучшению здоровья и образованию. Многие вещи, которые когда-то были дефицитными, могут стать обыденными, поскольку предельная стоимость товаров и услуг в цифровой экономике близка к нулю. Кроме того, предприятия, как пишет Джордж Заркадакис, «переходят от производства массово тиражируемой продукции… к производству персонализированных продуктов и услуг, разработанных непосредственно для конкретных клиентов». Это еще один позитивный аспект автоматизации.

Но если повсеместная автоматизация поставит под угрозу рабочие места, вполне вероятно, что на это последует реакция – требования финансового результата или дополнительных льгот как от потерявших работу представителей устаревших профессий, так и от политиков. Профсоюзы, списанные большинством наблюдателей, также могут стать значимым фактором.

Тот факт, что работа может быть автоматизирована, не обязательно означает, что это так и будет. Это отметил в своем докладе Дэвид Аутор, экономист из Массачусетского технологического института. Правительства могут принять решение по защите «белых воротничков» или рабочих мест в сфере услуг, потому что большие группы неработающих людей, способных внятно и четко формулировать свои мысли и при хорошей скоординированности, могут устроить серьезные неприятности. Мужчины в возрасте 25–64 лет – это особая проблема, хотя, как мы уже убедились, многие молодые люди, похоже, скорее готовы впасть в летаргию перед экраном, чем устраивать уличные беспорядки.

Лоуренс Саммерс, бывший секретарь казначейства США, подсчитал, что приблизительно к 2030 году один из семи американских мужчин в возрасте от 25 до 64 лет может стать безработным, и предупредил о возможных последствиях этого. В 1960-е годы – предыдущий период грандиозных социальных перемен – этот показатель был один к двадцати. Китай и другие страны также могут пострадать.

Журнал «Экономист» вслед за Томасом Пикетти утверждает, что рост среднего класса – новый процесс XX века – является чрезвычайно важным политическим и социальным усовершенствованием, присущим всему нашему миру в целом. Выдавливание людей из этого класса может привести к усилению антагонизма, нестабильности и потенциально стать опасным политическим событиям. В конце концов, именно средний класс, как правило, начинает революции.

Одно из последствий изготовления товаров и услуг при нулевых предельных издержках заключается в том, что производящие их алгоритмы также имеют нулевую предельную стоимость. Сразу после оплаты они начинают работать за копейки. Роботы будут работать днем и ночью, в выходные и праздничные дни, без жалоб. Они не нуждаются в ортопедически правильных стульях, пенсии или льготах на медицинское обслуживание. Алгоритмы и роботы – это в некотором смысле образцово-показательные служащие, в которых так нуждаются мощные международные организации, помешанные на максимизации прибыли. Правительствам придется решать эту проблему.

Одно из решений было предложено Мэттом Зволински, адъюнкт-профессором университета Сан-Диего. Это BIG – гарантия базового дохода. BIG аналогична пособиям, но действует проще. Как и единая налоговая ставка (идея о фиксированной ставке налога для всех, независимо от дохода), BIG опирается на одну зарплату или прожиточный минимум, которого достаточно для того, чтобы жить, и который гарантирован для каждого.

Нет никаких дополнительных платежей, льгот или пособий. Но если вы зарабатываете больше базового дохода, платеж не уменьшается и не отменяется.