Виталий Войтов - Морские робинзоны

Семь лет спустя корабли Фернана Магеллана пересекли Южное море с востока на запад, не испытав ни одной бури, что побудило Магеллана назвать его Маг Pacifico — Тихим океаном. Это название, несмотря на свою парадоксальность (в Тихом океане частенько свирепствуют тропические ураганы и тайфуны), сохранилось и сейчас является наиболее употребительным.

Употребляется и другое название — Великий океан, предложенное французским географом Ж. Бюашем. В самом деле Тихий, или Великий, океан — самый большой океан наше планеты. Он простирается с севера на юг почти на шестнадцать тысяч километров, а с востока на запад — на девятнадцать с половиной тысяч километров.

В центральной и юго-западной части Тихого океана рассеяно множество островов. Одни из них более крупные — материкового и вулканического происхождения, а другие помельче — коралловые. Этот островной мир называют Океанией. Жители Океании — меланезийцы, микронезийцы и особенно полинезийцы задолго до появления на Тихом океане европейских кораблей совершали на своих хрупких парусных суденышках длительные океанские переходы. Выдающийся исследователь Океании Те Ранги Хироа писал, что полинезийские мореплаватели «пересекли Тихий океан в самом широком месте от материка до материка и заселили на его огромных просторах каждый пригодный для человеческого обитания остров». Вполне возможно, что в силу каких-то обстоятельств некоторые из этих океанских вояжей совершались в одиночку.

Ареной плаваний народов Океании были тропические широты, хотя и имеются предположения, что отважные полинезийские мореходы спускались далеко на юг до холодных приантарктических вод. Известно, что океанийские мореплаватели прокладывали свои пути, сообразуясь с навигационными условиями. С востока на запад они плыли с попутным Южным пассатным течением и пассатными ветрами. Для плавания на восток нередко использовались приэкваториальные западные ветры.

Возможно также, что одиночные транстихоокеанские плавания имели место много сотен лет назад и в умеренных широтах северной части Тихого океана. Точнее, речь идет о вынужденных плаваниях — дрейфе японских рыболовных джонок. Среди японских рыбаков из поколения в поколение передавались рассказы о загадочных случаях исчезновения джонок. Поговаривали об огромном морском драконе, проглотившем маленькие суденышки. На самом же деле внезапно налетавший тайфун относил джонку далеко в открытый океан, где ветры и мощное течение Куро-Сиво подхватывали и несли ее на восток к берегам Американского континента, к Гавайским или Алеутским островам. Иногда в прибитых к берегам джонках находили крайне истощенных, но еще живых людей, или даже одного человека, совершившего этот невольный транстихоокеанский рейс.

И все же если говорить о строго документированных намеренных одиночных плаваниях под парусом через Тихий океан, то необходимо перенестись в двадцатый век.

Рассказ об одиночных транстихоокеанских плаваниях, пожалуй, следует начать с мореплавателя, совершившего «отчаянный» рейс, Джона Колдуэлла. Перед нами уже прошла целая галерея мореплавателей-одиночек. Мы видели, как различны цели, которые побуждали их выйти в рискованные плавания.

У Колдуэлла сугубо индивидуальный и, если хотите, интимный мотив — любовь к жене.

Вскоре после окончания Второй мировой войны в мае 1946 года Колдуэлл оказался на Американском континенте вдали от Австралии, где его ждала жена Мэри. Пароходы курсировали тогда между Америкой и Австралией крайне редко, авиалиния также не была восстановлена.

«Я застрял на Американском континенте, Мэри, моя жена, — в Австралии. Она ждала меня в Сиднее, беспомощная и растерянная, а я все не приезжал, и разлука грозила затянуться до будущего года», — писал Колдуэлл.

И в этой ситуации он находит выход. В панамском порту Бальбоа он приобретает небольшой тендер «Язычник» и отправляется в путь, намереваясь пройти восемь тысяч пятьсот миль от Панамы до Австралии за три-четыре месяца. Колдуэлл не был профессиональным моряком или яхтсменом. Он имел весьма смутное представление о парусах и не очень-то разбирался в навигации и все-таки решился в одиночку выйти в открытый океан.

После различного рода приключений, зачастую драматических, а иногда комичных, Колдуэлл почти пересек Тихий океан, но потерпел крушение у островка Тувута, входящего в архипелаг Фиджи. Его полуживого подобрали на прибрежных скалах островитяне. Здесь, собственно, и кончается одиночное плавание, о котором Колдуэлл живо и увлекательно рассказал в своей книге «Отчаянное путешествие». Далее до Австралийского континента Колдуэлл добирается уже другими средствами: на шхуне, бомбардировщике, транспортном самолете. В дальнейшем Колдуэлл совершил еще несколько океанских путешествий, но плавал он уже не один, а с женой Мэри и детьми.

В 1954 году нью-йоркский клуб приключений избрал своим почетным членом Уильяма Уиллиса за его замечательное путешествие от гористых берегов Перу до обожженных солнцем песков островов Самоа. Возможно, используя опыт экспедиции «Кон-Тики», Уиллис также сооружает плот из бальсовых бревен. Протяженность маршрута бальсового плота американского моряка составила шесть тысяч семьсот миль. Путь плота целиком лежал в тропических широтах южного полушария. Так же как древние тихоокеанские мореплаватели при плавании с востока на запад, Уиллис использовал попутный юго-восточный пассат, а под бревнами его плота журчали струи Южного пассатного течения, также направленного на запад.

23 июня 1954 года шестидесятилетний Уильям Уиллис начал свое удивительное путешествие через океан.

«Далекий путь! Далекий путь! Но какова его цель? Для чего я построил этот плот и плыву все дальше в глубь Тихого океана, в тех его просторах, где редко проходят корабли?

Это не прихоть и не простое приключение. Я не хочу доказать какую-либо научную теорию или открыть новый путь, чтобы по нему шли другие. Я хочу доказать этим путешествием, что всю свою жизнь шел по правильному пути.

Я пришел в мир с крепкой верой в природу и всегда был убежден, что если стану вести деятельную и простую жизнь сообразно ее закону, то смогу еще больше к ней приблизиться и почерпнуть у нее силы. Для меня это была дорога к счастью; с самого детства я шел по ней, и прожитые мной долгие годы доказали мне, что я избрал верный путь. И теперь, пока я еще полон духовных и физических сил, мне хочется подвергнуть себя суровому испытанию, какому должен, по-моему, подвергать себя каждый человек. Сейчас я испытываю себя бесконечным трудом, отсутствием сна и простой, скудной пищей; я отдаю себя на волю стихий, которые мне милы; далее я испытываю себя ужасным одиночеством и, как солдат в бою, непрестанной смертельной опасностью. Эта мысль также вдохновляет меня: возможно, мой опыт когда-нибудь пригодится потерпевшим кораблекрушение». Таково кредо Уильяма Уиллиса.