Джудит Уэстон - Режиссер и актеры. Как снимать хорошее кино, работая вместе

Для того, чтобы мысленно связаться с персонажем, актер часто много занимается исследованиями. Чтобы найти физические детали, которые он так ярко воспроизвел, Мартин Ландау просмотрел тридцать фильмов с Белой Лугоши и многочисленные интервью с умершим мастером, которого он играл в «Эде Вуде»; он также изучал и исследовал венгерский акцент. Актеры, которые получают роли полицейских, часто проводят время, разъезжая в патрульных машинах с настоящими офицерами полиции, для того чтобы понять, как настоящий полицейский относится к физическим атрибутам (форма, кобура и т. д.) на работе.

Воображение

Многих актеров в профессии привлекает хорошо развитый доступа к воображению . Для многих из нас (правильнее говорить «нас», конечно, так как я одна из них) воображаемая реальность (то есть жизни персонажей из книг, пьес и кино) так же действительна, как сама жизнь, и более увлекательна. Чувство веры в воображаемую реальность дарует актеру публичное одиночество, позволяет ему втянуться в созданный мир и получить передышку от обязательств мира социального.

Все мы, равно актеры и неактеры, сидим на необъятном айсберге скрытых ресурсов — воспоминаний, наблюдений, чувств, порывов, образов, ассоциаций, невольных мыслей, — которые совершенно бесполезны в повседневной жизни и потому аккуратно упакованы, убраны в архив, и во всех практических ситуациях более нам недоступны. Это — ресурсы для воображаемых деталей истории. Стелла Адлер включила в список богатств подсознания также ресурсы «коллективного бессознательного».

Когда я использую импровизацию как обучающую технику, я вижу глубину и разнообразие высвобожденных подсознательных ресурсов моих студентов — намного более обширных, чем то, что доступно нашей сознательной части. Я видела, как студенты моментально и достоверно принимали управление космическим судном или оказывались в джунглях Вьетнама во время импровизаций, а секундой ранее тоскливо пытались найти себе место на семейной кухне и достоверно произносили реплики персонажа, который вообще-то очень на них похож. Я ярый сторонник импровизации для вовлечения в работу актерского воображения и чувства веры.

А также фантазии. Сэнфорд Мейснер в своей книге об актерском мастерстве [56]выступает в защиту фантазии как одного из ресурсов актера. Что же это значит? Иногда неактеры говорят мне, что они обладают аналитическим складом ума и посредственным воображением, и не понимают, что я подразумеваю под фантазированием о жизни персонажа. Большая часть актеров это делает автоматически: всего лишь одно упоминание идеи запускает их воображение, и они начинают строить образы, ассоциации и предысторию (воображаемую и личную) вокруг этой идеи. У них начинают появляться мысли насчет основы персонажа («Я думаю, что он влюблен в смерть!») или способы привнести физический компонент: «Для этой роли я отращу усы!», «Могу я во время этой реплики опрокинуть стул?»

Воображение драгоценно. Это пузырик веры. И он лопается от итоговой режиссуры. Актеры внушаемы и непосредственны, как дети. Режиссер для них — фигура родителя. Когда актеру говорят, например, что «на данный момент арки сценария нам нужна зловещая нота», это как будто напоминание о взрослом мире. Это задача режиссера — обращать внимание на то, что «нужно на данном этапе сценария». Задача актера — играть.

Непосредственный опыт

Актер использует средства непосредственного опыта, оставаясь настороже и осознавая, что происходит здесь и сейчас, стимулы, которые он получает от других актеров и от окружающей среды. Это работа «от момента к моменту». Некоторые называют это вниманием к «внешней реальности», чтобы отделиться от «реальности внутренней», воображаемого внутреннего мира образов, потребностей и установок.

Сэнфорд Мейснер изобрел «упражнение на повторение», учебную технику, которая развивает восприимчивость от одного момента к другому и вовлечение во взаимодействие с партнером по сцене. Она описана в его книге «Сэнфорд Мейснер об актерской игре». Два актера сидят друг напротив друга и расслабленно друг за другом наблюдают. Когда у одного из них появляется импульс, он может что-нибудь сказать — либо озвучить наблюдение за другим актером, либо высказаться на тему своих чувств, — например, «У тебя карие глаза» или «У меня напряжен живот». Второй актер в точности повторяет сказанное, и они продолжают повторять одно и то же предложение, пока у одного из них не появится импульс сказать какую-то другую фразу, которая затем также продолжает повторяться.

Упражнение должно проходить под тщательным наблюдением, чтобы удостовериться, что участники говорят из искреннего порыва, а не потому, что им кажется, что пришло время что-либо сказать, или они чувствуют необходимость развлечь тех, кто наблюдает за упражнением. Но прелесть как раз в том, что упражнение можно выполнять, даже если нет ни порыва, ни желания что-либо сказать, потому что вы можете просто повторять сказанное. Это упражнение, выполненное правильно и под чутким и грамотным руководством, помогает актерам выйти из головы и перестать за собой наблюдать, чтобы включиться в момент.

Повторение превращает реплики в своего рода ерунду, набор звуков, и актер не испытывает давления в попытке сделать все «правильно». Оно позволяет актерам войти в контакт без нависшей ответственности за реплики или ситуацию. Как правило, на занятиях по принципу Мейснера студентам позволено импровизировать ситуации только после нескольких месяцев упражнений на повторение.

На моих собственных курсах я использую вариацию на тему классической техники Мейснера, которой я научилась у Дэвида Провэла [57]. Два участника сидят друг напротив друга, переглядываются и находятся в расслабленном состоянии. Спустя некоторое время одного из них просят что-нибудь сказать о другом участнике, но используя конкретную формулировку «У тебя есть…» и избегая описательных прилагательных. Например, если у участника есть желание сказать «У тебя красивые глаза», он вместо этого должен сказать «У тебя есть глаза». Его партнер повторяет сказанное, но изменяет местоимение на «меня». Через некоторое время их просят рассказать, что они чувствуют, использую формулировку «Из-за тебя я чувствую…», которая повторяется «Из-за меня ты чувствуешь…», и т. д. Важное правило: «Из-за тебя я себя чувствую…» — это форма. Участникам необходимо рассказать, как они себя чувствуют на самом деле, независимо от того, откуда берутся эти чувства. В действительности же, никого анализа о происхождении этих чувств сделать нельзя.

Это замечательное упражнение. Не подвергаясь манипуляциям или издевательствам, студенты сами «забираются вглубь» эмоционально, с полными, мгновенными переходами и простым глубоким «публичным одиночеством». Цель этого упражнения — повысить их уверенность в себе, так что даже когда у них появятся заученные реплики, которые надо произнести, они будут способны оживить их от момента к моменту и сымпровизировать эмоциональный подтекст. Они начнут вырабатывать энергию из честных, настоящих чувств, и концентрации на партнере по сцене. Переходы будут цельными и незаметными.