Виктор Еремин - Крымские «армагеддоны» Иосифа Сталина

Долгое время озетовцы рассматривались американскими банкирами как выгодное вложение капитала. В ходе инспекции Варбурга это заблуждение было выявлено. Между сионистами и озетовцами в глазах банкиров наступило равновесие — они закрыли финансирование для обеих сторон. Миссия Михоэлса — Фефера в 1943 г. временно поколебала чашу весов в пользу озетовцев. Однако одновременно в ходе американского турне делегации советских евреев произошла сдача озетовцев под покровительство транснационального капитала. Таким образом они чуть было не перехватили у сионистов основной источник финансирования. Как бы не таился режиссер, Фефер отлично видел, что происходит. И сделал соответствующие выводы.

Вряд ли стоит серьезно относиться к подписи Фефера на письмах в Кремль по поводу КрымЕССР. Зато со временем Михоэлс, видимо, стал существенной помехой для финансирования сионистского движения. А когда дело дошло до провозглашения независимого еврейского государства в Палестине, в связи с позицией госдепа и министерства обороны США он со своим Крымом (очень-очень нужным американцам в свете разворачивавшейся «холодной войны») и впрямь стал угрозой для сионистской верхушки.

Это вовсе не означает, что Бен-Гурион или Хаим Вейцман заказали Михоэлса. Скорее всего Фефер проявил личную инициативу, но при этом опирался на советское сионистское подполье. Скорее всего, в ходе последней встречи в гостинице «Беларусь» он чем-то очень заинтересовал Михоэлса, и тот в компании с Голубовым, для конспирации наврав консьержке первую пришедшую в голову чушь, сломя голову поспешил по названому Фефером адресу. Путь их лежал через руины и огромный пустырь. В глухом месте их поджидал украденный грузовик, за рулем которого сидел кто-то из молодых сионистов. Отсюда и вопиющий дилетантизм покушения, и трусость убийцы, побоявшегося проверить мертвы ли его жертвы. Все равно он не решился бы их убить. А так просто удрал. Косвенно такую версию убийства подтверждает и акт судмедэкспертизы, согласно которой погибшие последний раз принимали пищу примерно за два-три часа до смерти, и содержание желудков соответствовало их заказу в ресторане «Беларусь». Фефер же, видимо, во время покушения уже сидел в московском поезде.

В любом случае, совесткая столица еще только отходила от пышных похорон великого режиссера, а госпожа Голда Мейерсон на последние (как она сама утверждала) деньги вылетела в США и буквально через десять дней вернулась к Бен-Гуриону с 50 млн долларов. Никто, включая госдеп, более не чинил реальных препятствий на пути отвоевания территории для еврейского государаства. Американцы для вида еще покапризничали маленько, но уже к лету 1948 г. Сталин получил разведданные о том, что Израиль включился во все политические и экономические программы Соединенных Штатов.

«Вскоре после похорон Михоэлса к Анастасии Павловне [459]явился поэт И. Фефер и привел с собой несколько человек в велюровых шляпах (“Я до сих пор их отчетливо помню”, — заметила А.П.): “Нужно отдать все материалы, связанные с поездкой Михоэлса в США”. — “Мне пришлось подчиниться, и все это исчезло”» [460]. Думаю, комментарии излишни. Никто не станет засвечивать своего сексота ради изъятия документов у вдовы покойника, даже такого значительного, каковым был Михоэлс.

15 января 1948 г. на гражданской панихиде у гроба Соломона Михайловича И. Г. Эренбург сказал сакраменатльные слова: «Еврейский народ в войне потерял шесть миллионов человек, Михоэлс — седьмой миллион…» Сегодня эту фразу добрую сотню раз обслюнявили со всех сторон страдатели за судьбу богоизбранного народа. Никому из них даже в голову не приходит, что шесть миллионов — это предположительно только жертвы холокоста галутных евреев Европы (такого понятия тогда еще не было, но цифра уже называлась), в котором по маковку увязли лидеры сионизма. Михоэлс же стал седьмым миллионом там, где Гитлера и его шайки уже в помине не осталось… Эренбург был очень знающим и до гениальности мудрым человеком.

Если Михоэлса все-таки убили заговорщики, то скорее всего он подобно миллионам жертв холокоста галутных евреев Европы сгорел в пламени возраждавшегося Феникса палестинского Израиля — поплатился за свое упрямство соперника и восторженные грезы о еврейской Крымской Калифорнии на уютных берегах Черного моря.

Из интервью М. Н. Полторанина:

«Несмотря на то, что они получили Палестину, у них идея Крымской Калифорнии осталась. И она свербила. И когда приехала Голда Меир послом Израиля к нам в Москву сюда, за две недели они организовали два митинга. Каждый насчитывал до 50 тыс. человек. Представляешь? Это были люди из Питера, из Москвы, даже из Сибири приезжали… Когда они организовали эти митинги, выполнить обещания перед Америкой, отдать Крым, и вот тогда созрела идея именно эту пятую колонну, как ее называли они, и в 1953 г. летом должны были отправить их на Новую Землю…»

Едва была провозглашена независимость Израиля, как встал вопрос о посольствах в признавших его странах. Самой сложной предполагалась работа в СССР. Никто возглавлять там еврейскую миссию особо не стремился, потому посланником и назначили безотказную патриотку Голду Мейерсон. Такова была ее первая в жизни государственная должность. Главная задача израильского посланника сводилась к лавированию в отношениях с большевиками на фоне перехода Израиля под покровительство Соединенных Штатов. Не менее важной виделась иммиграция из СССР в Израиль специалистов и молодежи еврейской национальности — добиваться узаконения свободы переезда из страны советов на историческую родину вменялось в обязанность госпоже Мейерсон. Приходится отметить, что, судя по мемуарам, она изначально была настроена против Советского Союза и полагала советских евреев жертвами антисемитизма.

Голда прилетела в Москву 2 сентября 1948 г. Утром следующего дня хоронили в Кремлевской стене урну с прахом умершего творца Русского Ренессанса А. А. Жданова. Как впоследствии записала сама Меир: «…первым моим впечатлением от Советского Союза были продолжительность и торжественность этих похорон и сотни тысяч — а то и миллионы — людей на улицах…» [461].

В субботу, сразу после вручения верительных грамот [462]все еврейское посольство посетило центральную синагогу Москвы. Госпожа посланник была удивлена, когда под конец службы главный раввин столицы С. М. Шлифер [463]произнес благословение и пожелание доброго здоровья членам советского правительства и посланнику Израиля Голде Мейерсон.

Совсем скоро, 4 октября, наступал еврейский Новый год (праздник Рош-ха-шана). Голда Мейерсон решила, что посольские израильтяне отметят его в столичной центральной синагоге.