Фарида Габидуллина - Эволюция татарского романа

Что касается образного мышления, писатель время от времени обращается к явлениям или образам природы. Это, видимо, еще связано и с тем, что писатель сам деревенский человек, и поэтому он хорошо знает и любит природу. И здесь большую роль играют также его просветительские взгляды. Известно, что по просветительской идеологии природа для человека – совершенный и образцовый мир.

В произведениях Г. Исхаки к описанию этой естественной жизни обращается в различных целях. Например, в романе «Жизнь ли это?» природа для героя является средством залечивания душевных ран. К примеру, после затяжного дождя, устав от дома, не зная, куда себя деть, шакирд после прояснения погоды, от нечего делать выходит в поле, и вот как на него действует окружающая природа: «Благоуханные запахи поля, птичий оркестр, словно собравшийся для встречи со мной, приветственные поклоны в мою сторону высоких хлебов меня вконец опьянили. Я, не зная, что делать с этой радостью, не зная, на что ее потратить, словно плыл в радостном, красивом пространстве. Погружался в какие-то, одна красивее другой, мысли» (С. 86). В то же время описание картин природы превращается в средство раскрытия таких качеств героя, как умение видеть и понимать красоту, его духовного мира.

Время от времени писатель обращается к чрезвычайно значимым «субъектам» природы – солнцу и луне, связывает их с отдельными временами года. Например, летом солнце своим светом мягко всех обнимает, «заполняет весь мир своими лучами» (С. 85). Осенью то же солнце, словно говоря, «устало я уже согревать вас», слабо рассыпает свои лучи, неспешно греет все окружающее, мягко рассеивает свой свет» (С. 106). Луну же автор связывает с зимой, превращает в средство передачи красоты природы в это время: «Купаясь в лучах лунного света, снежинки озера Кабан, напоминающего снежное море, сверкая, улыбаются, перемигиваются с этой красивой круглой луной, редкими звездами, словно играют с ними» (С. 127). Если полученные «в медресе неблаговидные мысли» в этом случае не позволяют шакирду воспринять эту красоту, хотят свезти ее на нет, то зимний ветер «посвистывая, стучится в оконные ставни, влетая в печные трубы, протяжно, тоскливо, устрашающе воет», заставляет вздрагивать проводящего жизнь в духовной спячке муллу, у которого рождается желание пробудиться от такой жизни, начать жить по-другому: «Проснись, душа, проснись! Меня, одного среди тысяч-миллионов людей находящегося в море людей с различными убеждениям оставшегося без пристанища, мыслей, убеждений, идеалов, найди мне одинокому хоть маленький идеал, хоть старенькое убеждение, и спаси меня от этого одиночества, тоски, неопределенности!» (С. 144).

К описанию картин природы писатель иногда подходит с национально-исторический позиций. И таким путем создает белый, словно молоко, белоснежный, «украшающий город своей красотой» и «доставшийся в наследство от предков» образ озера Кабан, призывающий героя произведения к нравственной чистоте. И на фоне этой чистой картины безнравственный поступок героя, т. е. первое посещение проститутки, воплощается в несколько неприглядном свете.

Картины природы Г. Исхаки использует и как средство раскрытия идеи произведения, образа героя. К примеру, такие картины в романе часто приводятся в созвучии с душевным состоянием героя и его внутренними переживаниями. «Тучи, которые вот-вот упадут на голову, низко проплывая, закрыв чистое небо и яркое солнце, наводят на весь мир тоску и лень. Проспав долго, я проснулся только в девять часов. И от чая не получил удовольствия, и с родителями разговор не заладился» (С. 84).

Как известно, в татарской прозе начала ХХ в. было широко распространено описание картины природы в созвучии с переживаниями героя. И в романе «Жизнь ли это?» пейзаж помогает более чувственно раскрывать повседневную жизнь и психологию героя. Раскаты грома, сильный дождь, ветер, воющий разными голосами, безжалостный мороз, таинственная темнота, непроглядная ночь и др. картины природы соответствуют тяжелым мыслям и чувствам, испытываемым героем произведения. Г. Исхаки в качестве важной детали для создания характеристики героя и раскрытия его психологии использует пейзаж. Внутренние переживания человека сочетаются с картинами природы, помогают полнее понять его нравственную сущность. Создавая психологический портрет героя, писатель также обращается к природе: «К свисту ветра добавился скрип моей души, к его холоду добавился мой душевный холод. Я промерз внутри и снаружи, и начал дрожать» (С. 145). В этом отрывке писатель показывает бушующие мгновения человеческой души под воздействием стихии природы. Ветер, буря избавляют героя от пассивности его душевного состояния. Одним словом, стихия природы в произведении превращается в средство глубокого раскрытия личности человека, психических процессов.

В литературных произведениях, в особенности в прозе, при описании внешности, лица, движений, поведения, одежды велика роль портрета. Этот прием, как правило, используется для индивидуализации персонажа, раскрытия свойственного только ему характера. В литературно-историческом процессе характер, содержание и функции портрета претерпевали изменения. В некоторых произведениях, будучи абстрактным, он служит характеристике лишь одной черты героя, в просветительской литературе XIX в. он чаще сводится к идеализации героя или к более подробному описанию отрицательного персонажа. Г. Исхаки в своем романе на описании внешнего облика своего героя вообще не останавливается, отмечает лишь его манеру одеваться, оценивает так: «Старающийся быть похожим на казанских спорщиков, выглядеть религиозным, без вредных привычек, старательным, в черной шапке, длинных брюках, эдакий казанский шакирд-атеист» (С. 144). Он считает, что внутренний мир человека должен отражаться в его одежде. Более того, исследователи замечают, что с помощью одежды можно осветить и проблемы общественно-социального характера. Например, Б. Галанов считает: «Художник волей-неволей отражает социальные взаимоотношения своей эпохи, господствующие вкусы, нравы и моду» [32. С. 45]. Перемены во внутреннем мире героя, возникшие после прочтения турецких романов, пробудили в нем желание поменять внешнюю одежду: «Сегодня купил пальто. Одевается же так Альфред, почему бы и мне не одеться! Теперь осталось только купить ботинки, брюки и хорошую шапку» (С. 118). Но отсутствие в окружении героя таких альфредов, вынуждает его вернуться в прежнее состояние. Отсутствие решительности героя даже для самостоятельной перемены гардероба следует рассматривать как черту его характера: «Заложив в ломбард тулуп и самовар, я пошил себе казакин и шапку. Но пальто никак не получается надеть. Наш народ все еще темный. Он не знает никаких альфредов» (С. 118). Как видим, автор больше внимания обращает на «внутренний» духовный образ героя, т. е. создает его психологический портрет. А это, в свою очередь, служит индивидуализации героя. В таком случае велика роль «действенного элемента искусства, несущего эмоциональную и смысловую нагрузку», являющегося при создании характера художественным приемом, раскрывающим мир души, а именно художественной детали [11. С. 240]. Р. Салихов пишет: «Умело использованная деталь умеет передать и душевное состояние человека, и его психологию» [125. С. 102]. В свое время и В. Г. Белинский писал, что внутренний мир человека «его все хранящиеся в тайне от нас движения, в итоге сохраняются в лице, взгляде, позе, особенно в манерах человека» [24. С. 201]. В романе Г. Исхаки придает особое внимание раскрытию душевного состояния героя с помощью деталей, характерных для его психологического портрета: «Я покраснел, надулся. Внутри как будто все кипело» (С. 111); «Желая съесть ее глазами, я уставился на ту женщину» (С. 115); «Ноги задрожали, все дело пришло в какое-то движение. Лицо раскраснелось, уши запылали» (С. 115). Автор использует штрихи-детали для того, чтобы показать особенности жизни шакирда, создания реального полнокровного образа.